Адвокатский калейдоскоп

К чему приводит избыточная терпимость к проявлениям беззакония, говорит и следующий пример. В 1885 году в Киеве на судебных заседаниях председательствующий и один из членов суда постоянно останавливали присяжных поверенных, причем доходило до грубых окриков: «Молчать!» Обсудив на своем собрании ненормальное отношение суда к своим товарищам, киевские поверенные в числе двадцати шести человек направили письмо председателю в надежде, что конфликт будет сглажен. Явно бывший сторонником более активных действий, Гессен писал затем по данному поводу, что «сдержанность и умеренность этого обращения не привели ни к чему», поскольку суд, найдя некоторые выражения из обращения неприличными для себя, составил обвинительный акт в целях привлечении обратившихся к уголовной ответственности.

Пассивность Совета сказалась и при попытке определенной части питерских присяжных поверенных отреагировать на страшные события 9 января 1905 года, когда у Зимнего дворца была расстреляна мирная демонстрация (Кровавое воскресенье). Согласно дошедшим до нас документам, отдельные группы присяжных организовывали собрания в целях выработки решений о проведении в знак протеста кратковременной забастовки. Резолюции таких собраний доводились до председателей соответствующих судов.

В эти же дни, как зафиксировал Департамент полиции, в Москве бастовали 250 присяжных поверенных. Волнения наблюдались и в других краях империи.

Однако Санкт-Петербургский совет присяжных, хотя и признал происшедшую трагедию «гнетущими и истинно горестными событиями», в то же время проявил беспокойство по иному поводу — о том, что в случаях забастовки были отложены слушания дел в судах, а поэтому осудил поведение активистов[54]. Особо адвокатская инициатива вызвала недовольство руководства, поскольку «все без исключения дела и вопросы внутреннего самоуправления сословия ведаются исключительно его органами: Советом и Общим Собранием Присяжных Поверенных». Вместо того чтобы самому возглавить и соорганизовать стихийно возникшее движение адвокатов, Совет в своей резолюции посетовал на бессистемные действия инициаторов забастовки. Впрочем, в оперативно вынесенном постановлении, разосланном 15 января членам столичной адвокатуры, до вольнодумцев было милостиво доведено, что они не будут привлечены за свои действия к дисциплинарной ответственности.

Справедливости ради следует отметить, что уже 30 января того же года общее собрание питерских присяжных поверенных, совершенно недовольное действиями своего Совета, единодушно приняло резолюцию, где говорилось, что его постановление идет вразрез с чувствами, одушевляющими сословие в настоящий переживаемый русским обществом момент; что оно, основанное на непроверенных и несоответствующих действительности данных и содержащее огульное осуждение многочисленной группы товарищей, является и по содержанию своему, и по тону неуместным и оскорбительным. Многие участники собрания предрекали, что на следующем общем собрании члены Совета будут забаллотированы, и предлагали им немедленно подать в отставку. В итоге, когда страсти немного улеглись, лишь главный идейный вдохновитель и автор позиции, которая легла в основу раскритикованного затем постановления, известный адвокат Н.П. Карабчевский, на следующем перевыборном собрании не был избран и перестал входить в состав Совета присяжных.

* * *