Aedd Ginvael (СИ)

— Дааа! Девок оставим на потом. А после забавы пустим кровь, чтобы по своим хахалям не тосковали, — гадко рассмеялся третий, и вся банда захохотала в голос.

Из корчмы донёсся надрывный кашель и хрип. Упали стулья, разбилась глиняная посуда, которую смахнули со стола.

— Не убивайтееее! — запричитала бабка, кубарем выскочив наружу. За ней, всё так же хрипя и потирая глаза от дыма, выбежали еще с десяток кметов, ошалелыми от ужаса глазами уставившись на своих мучителей. — Спаситееее! Пощадитееее! Убиваююююют!

— Заткни хайло, старая ведьма! — рявкнул атаман и пнул бабку носком сапога, вызвав у той ещё большую волну криков и причитаний. — Где они?! Где вы их спрятали?! Я вас всех сейчас на куски изрублю и вашим же псам скормлю. Где они!

По банде прошёлся возмущённый ропот и разочарование. Никто из них не ожидал, что банды Крыс не окажется там, где её планировалось перехватить. Атаман схватил одного из кметов за грудки, потащил по земле и перекинул через изгородь. Тот свалился на пыльную дорогу и глухо застонал, схватившись за вывихнутую руку. Кинжал, приставленный к горлу, не вселил в его душу ничего, кроме боязни близкой смерти.

— Начну с него! — обратился атаман к трясущимся в страхе кметам. — Где вы их спрятали?!

Но никто так и не успел ничего ответить. Крестьяне бросились врассыпную, когда на краю деревни раздался громкий клич. Стрела, со свистом разрезавшая воздух и насквозь прошившая горло одного из подручных Цепкого, словно послужила сигналом к бегству. И крестьяне не стали испытывать судьбу, бросившись наутёк. Прочь от корчмы, которая уже вовсю полыхала, окутывая округу смрадом горящего дерева. Прочь от смерти, которая уже кружила между двумя бандами, выискивая новую жертву.

Очередная стрела вспорола воздух, выбив из седла ещё одного бандита. Но третьей никто не услышал. Искра уже гнала коня вперёд, когда Гиселер, Ассе и Мистле и Цири ворвались в деревню со стороны реки. Кайлей, осыпая Цепкого не самыми лицеприятными словами, влетел в село с другой стороны. Рееф и Кирилл гнали коней вслед за ним. Некуда было бежать. Атаман понял это слишком поздно. Слишком поздно осознал, что ловушка захлопнулась. Узкая дорога, с двух сторон окружённая одними лишь домами, не позволила всадникам развернуться вволю. Их зажали с двух сторон, отрезая пути к отступлению. Гиселер налетел на крайнего, ударил мечом, вышиб из седла. Бандит захрипел, вспорол сапогом землю. Вскрикнул. Крик оборвался, когда копыто одурманенной битвой лошади раскроило ему череп. Кирилл и Рееф ударили почти одновременно, прикрывая друг другу спины. Кровь брызнула из разрубленной руки бандита, когда Кирилл, выгнувшись к крупу лошади, уклонился от удара и ударил сам, с хирургической точностью полоснув кончиком меча под локтем атаковавшего. Человеческий вой смешался с завыванием собак. Несколько прихвостней Цепкого соскочили со своих лошадей, перепрыгнули через изгородь, бросившись в спасительные щели между домами. Их нагнали уже спешившиеся Рееф и Ассе.

Кирилл увидел, как два атамана сошлись один на один. Видел, как Кайлей налетел на убегающего бандита. Мольбы не спасли его от смерти, и последнее, что видел в мгновение конца несчастный подручный Цепкого — пылающие лютой злобой и ненавистью глаза светловолосого чудовища, которое улыбалось ему в лицо.

— Ты считал себя самым умным? — прошипел Гиселер, парировав удар Цепкого. — Ты забыл, чья банда вселяла страх в людей ещё до твоего здесь появления?!

— Нет, стой, — Рееф схватил Кирилла за плечо, когда тот сделал было шаг в сторону дерущихся. — Это только между ними. Мы своё дело сделали — перебили банду. Гиселер справится сам.

И он справился, не оставив даже малейшего шанса своему противнику. Видимо, ярости и опыта у Гиселера было больше, нежели безрассудной бравады и кровожадности, которой был знаменит его противник. Крысы победоносно закричали и через несколько минут уже наспех перевязывали раны друг друга, и ловили своих коней, желая поскорее умчаться прочь. Едва ли не спятившие от страха кметы видели, как в мареве корчмы, объятой огнём, диким пламенем горели глаза Крыс. Вой собак смешался с воем ветра. Кони захрапели во тьме, протяжно заржали. Звон копыт и мечей было последнее, что видели крестьяне перед тем, как банда исчезла в густом дыме, который клубился со стороны горящей корчмы.

***

Лютик вскочил, вцепился рукой в край плаща Мильвы, когда сквозь сон услышал крик, сорвавшийся с губ ведьмака. Лучница возмущенно ругнулась, когда поняла причину сего переполоха. Геральт сел, запустив пятерню в волосы. Лютик невольно вздрогнул, когда в отблеске костра сверкнули ведьмачьи зрачки.

— Меня чуть удар не хватил, — выдохнул поэт, плотнее укутавшись в дорожный эльфийский плащ.

— Кошмары? — поинтересовалась Мильва, взглянув на ведьмака с какие-то сочувствием. — Да, скверно это.

— Что тебе снилось? — встрепенулся Лютик и громко зевнул, вздрогнув от холода. — Снова Цири? Если ты сейчас в очередной раз отмахнешься от меня, я тебя просто прибью. После такого отрезвляющего пробуждения ты просто обязан мне всё рассказать!