Аэрофил

С р о ч н о.

Правлению Союза охотников.

Уваж. тов.!

Не валяйте дурака и не разводите контр-революцию. Бесхозяйственные собаки — социальное зло для граждан и уничтожение их есть дело общественное и не один честный гражданин, а тем более охотник, не может отказываться. Вторично предлагаю принять участие в уничтожении. Отказ будет рассматриваться как демонстрация.

С тов. приветом

Сек. Исполкома  К а н д ы б и н.

Эта бумажка была срочно доставлена союзу охотников. Председатель прочел, стукнул кулаком по столу и крикнул:

— Чорта пухлого!

Затем схватил бланк, обмакнул перо в красные чернила и принялся составлять ответ…

* * *

Вернемся к собакам.

Старания председателя митинга навести порядок оказались тщетными. Взволнованное возбужденное собрание походило на толкучку или на диспут живой и мертвой церкви. Все лаяли разом, не слушая друг друга.

Одни кричали, что надо, не теряя времени, уйти из города, другие вносили предложение ограничить количество браков и тем самым уменьшить размножение, третьи настаивали на беспощадной борьбе с людьми.

Когда беспорядок достиг высшей точки и, казалось, невозможно будет притти к какому-нибудь решению, со стороны города показался гонец.

Он бежал высунув язык и держа хвост трубой. Задыхаясь от усталости, гонец пробрался в гущу митингующих и, вскочив на бочку, с которой говорили ораторы, пронзительно крикнул:

— Слу-шай-те!!

Постепенно водворилась тишина.

— Слушайте! — радостным голосом продолжал гонец, — я только что из города. Опасность миновала. Мы можем быть спокойны!

Гонец остановился, набрал воздуху и крикнул:

— У них началась переписка!!

ТРЕВОГА

После осмотра цехов, директор привел меня к пожарному сараю.

— Вот, — сказал он с гордостью, — наш знаменитый пожарный обоз. Обратите внимание, ни единой сориночки, ни пылиночки.

Он мазнул по бочке пальцем и поднес его к моему носу.

— Видите? Вот это чистота!

Действительно, чистота была изумительная. Пожарная машина, бочки, багры, все было словно только что выкрашено. На стене сарая весенними солнцами сверкали медные каски.

— Это пустяки, — небрежно сказал директор, — а вот вы посмотрите, с какой быстротой они выезжают!

Он вынул часы, посмотрел и мотнул, головой стоявшему у дверей дежурному.

— Дуй тревогу!

Дежурный не спеша подошел к висевшему у входа в сарай колоколу и нехотя дернул веревку.

— Заметьте, — сунул мне под нос часы директор, — ровно два. Через две минуты все будет сделано.

Прошло три минуты, но ожидаемой суеты приготовления к выезду не было заметно. Дежурный с видом скучающего человека грыз семячки.

— Еще позвони! — крикнул ему сердито директор. — Да сильней! Что ты словно утопленник.

Дежурный снова нехотя подергал веревку и принялся за семячки. Прошло еще пять минут бесплодного ожидания.

— Безобразие! — крикнул директор, нетерпеливо дрыгнув ногой. — Что они пьяны, что ли?

Он сунул часы в карман и зашагал к соседнему флигелю. Я поспешил за ним.

Внутри флигеля мы увидели картину мирной беззаботной жизни. Часть пожарников босиком валялась на койках, часть за столом играла в карты.

— Вы что же, — набросился на них директор, — оглохли? Не слышите сигнала? Где брандмейстер?

Пожарники медленно встали и в угрюмом молчании разглядывали директора.

— Где брандмейстер?! — повторил он грозно. — Опять пьян?

— Иван Мироныч тверезый, — сурово ответил один из пожарников. — Да вот они сами.

В комнату не спеша вошел брандмейстер.

— Иван Мироныч! — кинулся к нему директор. — Что ж это такое? Даю тревогу, а вы хоть бы хны! Словно вас это не касается! Пускай, значит, все горит! Пропадает заводское имущество ! Народное достояние! Это саботаж!

Брандмейстер со странным спокойствием выслушал, не глядя на директора, сердитые выкрики и сказал:

— Сейчас выезжаем.

Пожарники лениво натягивали сапоги.

Через полчаса обоз выполз на фабричный двор и медленно, как погребальная процессия, поплелся за ворота.

— Вот изволь с таким народом работать! — смущенно пробормотал директор. Распустились. Саботируют.

И нервно застегивая пальто он убежал в контору.

* * *

Когда я через час уезжал с завода, ко мне подошел брандмейстер, поглядел по сторонам и, удостоверясь, что никого поблизости нет, сказал:

— Вы, товарищ, наверно удивляетесь. Позвольте рассеять ваше мнение. Мы на пожар действительно выезжаем через две минуты. Но, заметьте, на  п о ж а р, а не попустому, не по директорской тревоге. Замучил он нас своими тревогами…