Аэрофобия 7А

Он поцеловал ее, и, лежа с закрытыми глазами, Фели услышала:

— Ты будешь чудесно выглядеть сегодня в свадебном платье.

Глава 14

Матс

Реакция моего тела на панику меняется.

Удивленный, что еще способен на самоанализ, Матс зафиксировал жжение в желудке, что было ему совсем незнакомо. В стрессовых ситуациях у него обычно появлялись сухость кожи, герпес на губах, покраснения и — единственное положительное качество — потеря аппетита и веса.

Изжога и спазмы желудка, к счастью, его пока не беспокоили.

Но исключительные обстоятельства провоцируют исключительные симптомы.

Казалось, что в воспаленном желудке Матса неожиданно открылась язва. Обжигающие спазмы начались в ту самую секунду, когда он увидел тень в глазах Кайи. Это неожиданное помутнение вместе с едва заметным подергиванием верхней губы.

Тогда Матс понял, что его слова попали в точку и он дал ход делу. Теперь она будет спрашивать себя, что он имел в виду и действительно ли считал те события просто ее «версией» или «историей», а не тем, чем они были: страшной правдой. Ужасной судьбой Кайи Клауссен.

Принимая в расчет, какие душевные проблемы он спровоцировал у нее своим неоднозначным предложением, боль в желудке была вполне справедливым наказанием.

Матс тяжело сглотнул, и после щелчка в ушах шум турбин усилился. Матс поднял руку, расправил ладонь и смотрел, как дрожали пальцы, словно перья на ветру. Ему стоило некоторых усилий вытащить пульт управления из стола, за которым он сидел уже больше часа против направления движения. С третьей попытки удалось найти кнопку жалюзи, которые беззвучно поехали вверх и исчезли в стене.

За прозрачным стеклом простиралась черная дыра. Свет из нижних иллюминаторов, словно мерцающая жидкость, изливался в темную пропасть и поглощался ею. Матс обратил внимание на сигнальную лампочку на крыле, которая ритмично вспыхивала в темноте. Интервалы между вспышками были слишком равномерными, а ведь она должна передавать SOS по азбуке Морзе.

Save Our Souls.[4]

Более шестисот душ нуждались в спасении.

От сумасшедшего шантажиста.

Нет, — исправился Матс. — От меня! Это от меня исходит самая большая опасность на борту.

Он беспомощно обхватил голову руками и вздохнул.

О стольких рисках он подумал заранее. О возможности столкновения с другим самолетом на взлетно-посадочной полосе, о пожаре при старте, о том, что их угонят террористы. О взрывчатке в багаже.

Но об оружии, представляющем всеобщую угрозу, о единственной бомбе, которую любой может пронести на борт самолета и которую не распознает ни один детектор в мире, об этом извращенном средстве массового уничтожения он не подумал: о человеческой душе.

Его ментор всегда говорил: «Каждый человек носит в себе способность убивать. У каждого есть некая точка, в которой он ломается. К счастью, лишь немногие бесцеремонны настолько, чтобы отыскать у других этот психический нулевой предел».

Какой же я глупец! — подумал Матс.

С высшим образованием в области психиатрии и докторской ученой степенью, с кучей дипломов и свидетельств на стене в своей частной практике. Но он даже не задумался о том, что в любом человеке спрятана тикающая бомба замедленного действия, которую при соответствующих обстоятельствах можно привести в действие правильным триггером.

Матс чувствовал, как давление на его тело увеличивалось. Видимо, пилот менял высоту. Взглянув на 55-дюймовую плазменную панель над головой, где отображались данные полета, он убедился, что они поднялись на десять тысяч двести метров.

Спазм в желудке усилился. Матс снял пиджак и положил его рядом с собой на диван.

Пожав плечами, он решил игнорировать имеющиеся ремни безопасности. От турбулентности, в которую он попал, они все равно не спасут.

Он встал и огляделся в скай-сьюте в поисках письменных принадлежностей. И действительно, у противоположного ряда иллюминаторов стоял небольшой секретер орехового дерева с вращающимся креслом. Матс открыл ящик и вытащил карандаш и блокнот с логотипом LegendAir. Слева обнаружил маленький стеклянный холодильник, достал бутылку минеральной воды.

Она была ледяной, почти до боли, и Матс надеялся, что глотки облегчат его неутихающую головную боль.

Ручная кладь с медикаментами осталась на его месте в экономклассе.

— Хорошо, попытаемся рассуждать логически, — сказал он себе, взглянув на часы и определив оставшееся время.

Еще десять часов и шестнадцать минут.

Он сел.

Меньше половины суток, чтобы решить самую большую и, возможно, последнюю проблему в его жизни.