— Значит, все это твой план? — в шоке спросила она.
Неле задавалась вопросом, как возможно, что за такое короткое время он из готового к насилию сталкера превратился в активного убийцу.
— Все это потому, что я тебя заразила? И потому, что ты не хочешь платить ребенку?
— Ты спятила? — Он протащил Франца еще полметра. — Я не имею никакого отношения к этому психу. Но он просто дар Божий. Твое заслуженное наказание.
Когда он говорил, в уголках его губ собралась слюна.
— Когда ты меня вышвырнула, я хотел позлить тебя и оставил в твоей квартире «подарочки».
Неле вспомнила о лезвии между диванными подушками.
— Но когда я узнал свой диагноз, хотел видеть тебя расплющенной, как автомобильные шины, которые я протыкал.
— Но у меня не было плана. В отличие от этого психа. Черт, ты, похоже, умеешь доставать мужиков. Без понятия, почему он так на тебя разозлился, но то, что он с тобой устроил, мне нравится.
— Почему ты вернулся?
— Потому что переживал, что псих не доведет начатое до конца. И действительно, как я и боялся: ты все еще жива. Кстати, а где Фели?
— Кто?
Он бросил труп в полуметре от кровати, к которой была прикована Неле.
— Фелиситас Хайльман. Врачиха, которая тебя искала.
— Оставь ее в покое!
— Кто это мне говорит? Ты? — Ливио отмахнулся от нее. — Не волнуйся. Я, конечно, провернул свою стандартную программу, чтобы она попалась на удочку. Трюк с «обаятельным мошенником» всегда срабатывает с вами, курицами. — Он грязно улыбнулся. — Но приставать к ней не собирался. Просто хотел, чтобы она привела меня к тебе. А сейчас она должна умолкнуть. Так где она?
Желудок Неле сжался. Внезапно она ощутила невероятную грусть. Еще никогда Неле не чувствовала себя такой одинокой, покинутой и потерянной.
— Делай со мной что хочешь, Ливио. Бей меня, как бил раньше, ты, мерзкий кусок дерьма. Я не выдам единственного человека, который мне помог.
— И как же она помогла?
Ливио поднял с земли кирпич, которым убил Франца, и Неле заговорила быстрее, ожидая, что через несколько секунд разделит судьбу своего похитителя.
— Франц сильно ранил ее металлическим прутом, но она еще смогла помочь мне с родами. Возникли проблемы с пуповиной. Без нее я бы умерла. Фели мне помогла.
Ливио остановился в полуметре от нее и переложил камень из одной руки в другую.
— Ты рассказала ей обо мне? Она знает, кто я?
Что он убийца, который воспользовался преступлением другого в своих целях.
— Да, — солгала Неле. — Я ей все про тебя рассказала. Фели знает, кто ты. Если ты меня сейчас убьешь, полиция поймет, кто это сделал, и ты всю жизнь проведешь за решеткой.
Ливио оторопел, но потом громко рассмеялся.
— Ты лжешь. Я тебя слишком хорошо знаю.
Все еще хихикая, он снова поднял Франца — на этот раз за длинные волосы, — подхватил его под мышки и бросил на Неле, которая оказалась буквально погребенной под телом своего мертвого похитителя на металлической кровати.
С отвращением она выбралась из-под него и спихнула труп с койки.
— Ты хочешь, чтобы все выглядело так, будто это был Франц?! — крикнула она, высвободившись, вся в крови похитителя. Как одержимая, Неле принялась вытирать свободной рукой лицо, но лишь больше размазала кровь. — Ты всерьез думаешь, что это прокатит? Первым делом они заподозрят отца ребенка.
Ливио помотал головой и указал на камеру на полу.
— Существует видео, на котором этот тип тебя мучает. И нет ничего, что связывало бы меня и психа. — Он снова цинично рассмеялся. — Да, я думаю, это прокатит.
Ливио бросил кирпич на пол рядом с трупом Франца. Подальше от Неле, чтобы она не дотянулась. Но так, чтобы следователи сделали вывод, что она убила своего похитителя в целях самозащиты, когда тот приблизился к ней на небезопасное расстояние.
Она посмотрела на дверь и не смогла сдержать улыбку.
— Кроме того, я был готов оказывать содействие, — сказал Ливио, но она его почти не слушала. — Ты еще до нашего расставания указала меня как отца ребенка у своего гинеколога. Сегодня мне позвонила медсестра из Парк-клиники. Твой отец лежит там в коме.
— Что? — Неле снова была вся внимание. — Что ты сказал?
— Они хотели установить с ним контакт и спросили у меня о твоих духах.
— Что случилось?
Ливио не ответил — или неправильно понял вопрос, — во всяком случае, он сказал: