Аэропорт

Этот звук ни с чем не перепутаешь. Словно кто-то взял толстую хворостину, и со всего маха врезал по влажному грунту. Звонкий шлепок получается. Так пуля бьёт в землю. Никаких сомнений. Фонтан песка в шести шагах от него, и ещё один такой же чуть ближе. Бьют слева, с того места, которое не помечено на карте, как позиции противника. Фонтаны песка не высокие, не в человеческий рост, значит, просто стандартная винтовка.

– Огонь, от меня ровно юг,– говорит Саблин.– Одиночные. Винтовка.

– Не вижу,– тут же отвечает пулемётчик Каштенков.

И тут же Акиму прилетает первая пуля. Хорошо, что он остановился, присел за щитом. Пуля глухо бьёт в щит. Не пробивает, видно больше трёхсот метров до стрелка, тем не менее, это не приято.

– Триста метров, юг. Продолжает бить.– Говорит Аким, ложась на землю.

А вокруг него то и дело вспыхивают песчаные фонтаны. Это очень непринятый огонь, вроде противник перед тобой, ты к нему лицом и щитом, и вдруг неожиданно он оказывается ещё и на твоём фланге. Бьёт тебе в бок. Перекрёстный огонь это худшее, что может быть при атаке.

– Да не вижу я его,– чуть раздражённо говорит пулемётчик.

– Я вижу.

Аким сразу узнаёт специфический выговор Пети Чагылысова.

– Сейчас, Аким, пугну его.

Пока снайпер целится, ещё одна пуля прилетает Акиму в щит. Стукнула в край и шурша улетела вверх. Неприятно.

И тут далёкий и знакомый звук, удар хлыста. Так бьёт СВС (Снайперская Винтовка Соколовского).

– Успокоил?– Спрашивает Коровин снайпера.

– Не понятно,– разумно отвечает тот.– Может сховался, вы идите, казаки, я за тем местом пригляжу.

Штурмовики поднимаются и снова идут к позициям противника, а до них ещё триста метров, не меньше. Они даже и двухсот не прошли. Впрочем, им и не нужно доходить до окопов, им главное вызвать на себя огонь. Им главное, чтобы пулемёты обозначились. Простая задача, лёгкая. Подойти поближе, создать угрозу, и дождаться пока по тебе из-под каменной гряды, из окопов, не начнут молотить пулемёты. Пока тяжеленные двенадцатимиллиметровые пули, которые щит и броню со ста метров пробивают насквозь, не полетят в твою сторону. А потом, если получится, можно будет и отойти к своим, по открытой, ровной как стол площади, где негде укрыться. И отходить придется, когда уже будет светло. Когда у противника отпадёт необходимость в ПНВ и целиться он в тебя будет через дневные коллиматоры. Да с дальномером. С удобством.

Глава 16

Нет, рассвета ждать не пришлось, всё началось как-то сразу. Впереди затрещали выстрелы, россыпью и сразу, как по команде. Одна из первых же пуль чиркнула Саблину по шлему. И под ноги одна ударила. Пластуны снова останавливаются.

– Справ от меня на тринадцать,– орёт Ерёменко,– двое в окопе. Лупят оттуда по мне.

– Вижу,– отзывается пулемётчик Каштенков.

И короткими раскатами издалека послышался пулемётный стук.

– От меня на двенадцать, первая линия окопов, четыре стрелка,– сообщает Коровин.

– Принято,– говорит Каштенков.

Он не видит их и не слышит, Аким просто знает, что сейчас над его головой, может правее, может левее, но летят в сторону окопов пулемётные пули. А пока пулемёт не подавил сопротивление противника, Аким улёгся за щит.

Пулемёт бьёт в бруствер, поднимая волны тучи пыли над окопами, в клочья рвёт мешки с песком, но китайцы не снижают интенсивности огня. Прячутся и снова стреляют, прячутся и стреляют. То и дело их пули прилетают к Саблину. Одна снова попала в шит, а другая, хоть и рикошетом, но ударила его в ботинок.

Аким достаёт лучшую подругу пластуна. Саперная лопата всегда под рукой, справа на поясе. Он начинает окапываться. Он делает это со знанием, быстро. С этим делом лучше не тянуть. Нельзя всё время надеяться на щит, на броню, на удачу, лучше окопаться. Пока пулемёт бодается с китайцами в копах, он копает. Грунт каменистый, но за пару минут, и под огнём, Саблин выкапывает себе окопчик. Ну не окоп конечно, яма. Но ему хватит. Он заваливается в неё в полный рост. Успевает ещё насыпать перед собой бруствер. Тем и сильны пластуны и саперы. Было поле, он шёл по нему, а чуть стрельни в него, так он отроет себе окоп. Сразу, быстро. А потом попробуй его из него выбей. Щит вперёд на бруствер бросил. Всё, теперь только ранец над землёй торчит. Попробуй, попади. И тут же пуля прилетает ему как раз в ранец.

Там и гранаты, и вода, и хладоген, и аккумулятор запасной.

– Зараза, – злится он.

– Саблин, ранен?– Тут же слышит он в наушниках голос взводного.

– Нет, в ранец попало,– говорит Аким.

И тут же удар в щит. Земли из-под него вылетело, лопат на десять. Сильный удар, щит над землёй аж подлетел. Упал на место и в углу щита ровная дыра. Палец указательный пролезет.

Всё, теперь всё всерьёз:

– Снайпер,– орёт Саблин.

Он точно не может сказать, откуда ведётся огонь, но приблизительно он на камнях ровно перед ним:

– От меня на двенадцать, на камнях, наверное.

– Ищу его,– сразу отзывается Чагылысов.