– Спасибо, – сказала Инес. – Большое, большое спасибо.
– Пожалуйста, мадам. – Голос снова зазвучал так, словно исходил от машины. – Всего вам хорошего. И благодарю за то, что обратились к «Транс-Америке».
Опуская трубку на рычаг, Инес вспомнила, что, когда подходила к магазину, у входа остановилось такси, и сейчас она увидела шофера в желтой фуражке с высоким верхом. Он стоял у стойки и, беседуя с каким-то человеком, пил содовую воду.
Такси обойдется, конечно, недешево, но если она хочет попасть в аэропорт до одиннадцати, то это, пожалуй, единственная возможность.
Инес подошла к стойке и дотронулась до локтя шофера.
– Извините, пожалуйста.
Шофер обернулся.
– Да? Что надо? – У него было неприятное лицо с обвисшими небритыми щеками.
– Скажите, сколько может стоить такси до аэропорта?
Шофер, прищурившись, окинул ее оценивающим взглядом.
– Отсюда? Долларов девять-десять по счетчику.
Инес повернулась и направилась к двери. Слишком это было дорого – больше половины того, что у нее осталось, да к тому же она ведь вовсе не была уверена, что Д. О. летит именно этим самолетом.
– Эй, послушайте-ка!
Шофер быстро проглотил воду и ринулся вслед за Инес. Он нагнал ее уже у выхода.
– А сколько вам не жалко?
– Не в этом дело. – Инес опустила голову. – Просто… просто я не могу столько заплатить.
– Некоторые думают, что на такси можно задарма кататься, – фыркнул он. – Путь-то ведь неближний.
– Я знаю.
– А зачем вам туда надо? И почему бы вам не поехать на автобусе?
– Мне очень нужно… очень важно быть там… до одиннадцати.
– Ну ладно уж, – сказал шофер, – уступлю вам. За семь баксов свезу.
– Мм… – Инес колебалась. Семь долларов составляли больше половины того, что она намеревалась завтра дать домохозяину, чтобы хоть немного утихомирить его. А жалованье в кафе она получит не раньше конца будущей недели.
– Лучшего предложения не ждите, – нетерпеливо прервал ее размышления шофер. – Так поедете или нет?
– Да, – сказала Инес. – Да, поеду.
– Ну ладно. Тогда садитесь.
Пока Инес залезала в машину, шофер, усмехаясь, смел метелочкой снег с окон и ветрового стекла. Дело в том, что, когда Инес подошла к нему, он уже закончил работу и собирался ехать домой. А жил он у аэропорта. Теперь же он поедет не пустой. И кроме того, он солгал, сказав ей, сколько это будет стоить по счетчику: отсюда до аэропорта это стоило бы меньше семи долларов. Зато ему удалось представить дело так, будто он предлагает пассажирке выгодную сделку, и теперь он сможет ехать, не опуская флажок, а семь долларов положит себе в карман. Ехать с пассажиром, не опустив флажок, запрещалось, но ни один полицейский, рассудил про себя шофер, не заметит этого в такой кромешной тьме.
Словом, подумал ловкач-шофер, он за один присест надует и эту глупую старую ворону, и эту сволочь – своего хозяина.
– А вы уверены, что мы успеем доехать до одиннадцати? – в волнении спросила его Инес, когда машина тронулась с места.
Шофер, не оборачиваясь, буркнул:
– Раз я сказал, значит, так и будет. Не отвлекайте меня разговорами.
Однако сам он вовсе не был уверен в том, что они успеют доехать. Дорога была плохая, движение медленное. Они, конечно, могут и успеть, но в таком случае приедут в обрез.
Прошло тридцать пять минут, а такси, которым ехала Инес, все еще ползло по заснеженному запруженному машинами шоссе Кеннеди. Инес сидела сзади, напряженно выпрямившись, нервно сжимая и разжимая пальцы; она думала лишь о том, сколько еще они будут ехать.
А в это время аэропортовский автобус с пассажирами рейса два свернул к крылу отлетов аэропорта имени Линкольна. Автобус, выбравшись из потока медленно двигавшихся машин, успел нагнать время, и сейчас часы над аэровокзалом показывали без четверти одиннадцать.
Когда автобус остановился, первым из него выскочил Д. О. Герреро.
– Захватите с собой микрофон с усилителем, – скомандовал Эллиот Фримантл. – Он нам может очень пригодиться.
Жители Медоувуда, собравшиеся в воскресной школе баптистской церкви, были предельно возбуждены. Искусно подогреваемые Фримантлом, они собирались двинуться в международный аэропорт имени Линкольна.
– Не говорите мне всякой чепухи насчет того, что сейчас слишком поздно или что вы не хотите туда ехать, – заявил Эллиот Фримантл своей аудитории несколько минут назад. Он стоял перед ними уверенный, безукоризненно одетый – в элегантном костюме и блестящих ботинках из крокодиловой кожи. Его тщательно подстриженные волосы лежали волосок к волоску. Собравшиеся готовы были следовать за ним куда угодно, и чем резче он говорил, тем, казалось, больше им нравился.
Он продолжал: