Аэропорт. На грани катастрофы

«Этого я не знал», – пронеслось в голове у Герреро. Он все время считал, что семьдесят пять тысяч долларов – самая крупная сумма, на какую можно застраховать свою жизнь в аэропорту с билетом на заокеанский рейс. Он почерпнул эти сведения из страхового бланка, взятого им месяца два назад в другом аэропорту. Сейчас он припомнил, что тот бланк был из страхового автомата. А ему и в голову не пришло, что агенты страхуют на значительно более крупные суммы. Триста тысяч долларов!..

– Да, конечно, – взволнованно сказал он. – Да, пожалуйста… Банни сияла.

– На максимальную сумму, мистер Герреро?

Он уже готов был кивком выразить согласие, как вдруг сообразил, что судьба вновь сыграла с ним злую шутку. А наберется ли у него десять долларов?

– Обождите минутку… мисс! – воскликнул он и принялся шарить по карманам, извлекая из них всю мелочь.

В очереди начали проявлять нетерпение. Уже выражавший прежде недовольство пассажир обратился к Банни:

– Вы же говорили, что это займет всего минуту!

Герреро удалось наскрести четыре доллара семьдесят центов.

Два дня назад, когда Герреро и Инес сложили вместе все оставшиеся у них деньги, Герреро взял себе восемь долларов и немного мелочи. После этого он заложил кольцо Инес и приобрел билет на самолет, в результате чего у него осталось еще несколько долларов, сколько именно – он не помнил, к тому же из этих денег ему пришлось платить потом и за еду, и в метро, и в автобусе, который вез его сюда… Он твердо знал одно: нужно будет заплатить за страховку два с половиной доллара, и эти деньги он тщательно берег, спрятав их в отдельный карман. О прочих деньгах ему не приходило в голову беспокоиться: он считал, что как только сядет в самолет, они станут ему не нужны.

– Если у вас не хватает наличных, – сказала Банни, – можете выписать чек.

– Я оставил свою чековую книжку дома. – Он лгал: чековая книжка лежала у него в кармане. Но он не мог выписать чек – банк опротестует его, и страховка погорела.

А Банни не отступалась:

– Вы можете заплатить в итальянской валюте, мистер Герреро. Я пересчитаю ваши лиры на доллары по паритетной таблице.

Герреро растерянно пробормотал:

– У меня нет итальянских денег… – И тут же проклял себя. В городе, регистрируя билет, он заявил, что летит в Рим без багажа. Теперь, как круглый идиот, во всеуслышание признался, что у него вообще нет денег – ни американских, ни итальянских. Кто же отправляется в путешествие за океан без единого цента, без валюты и без всякого багажа? Конечно, только тот, кто знает заранее, что самолету не суждено долететь до места назначения.

Но Герреро тут же приободрился, сообразив, что эти два обстоятельства – регистрация багажа и страховка – никак не связаны одно с другим, связь между ними существует только в его мозгу. Даже если когда-нибудь и свяжут их воедино, это уже не будет иметь значения, будет слишком поздно.

Он сказал себе – уже в который раз с тех пор, как покинул дом: никакие подозрения ничего не изменят. Все решает одно – бесследное исчезновение самолета, а стало быть, полное отсутствие каких-либо улик. И как ни удивительно, невзирая на свой последний промах, он вдруг почувствовал себя увереннее.

Он прибавил еще несколько мелких монет к лежавшей перед ним кучке денег, и вдруг произошло чудо: в одном из внутренних карманов нашлась пятидолларовая бумажка.

Уже не пытаясь больше скрыть волнение, Герреро воскликнул: – Вот, пожалуйста! Теперь должно хватить!

Оказалось даже, что остается еще почти на доллар мелочи сверх требуемой суммы.

Однако теперь и Банни начали одолевать сомнения. Клиент ждал, надо было проставить на страховом бланке сумму в триста тысяч долларов, а Банни колебалась.

Пока Герреро лихорадочно шарил по карманам, она внимательно наблюдала за ним и видела его лицо.

Странно, конечно, что человек улетает в Европу без гроша в кармане, но, в конце концов, это его личное дело – мало ли какие могут быть тому причины. Значительно больше насторожили Банни его глаза. Она уловила в них что-то, граничащее с отчаянием или безумием, а когда с человеком творится такое, Банни вполне могла это распознать. Она видела, как это бывает с людьми. Да и сама не раз находилась на грани отчаяния, хотя теперь ей и казалось, что годы бедствий отодвинулись куда-то в необозримую даль.

В компании, где работала Банни, существовали строгие правила, обязательные для всех сотрудников: если пассажир, страхующий свою жизнь перед полетом, казался неуравновешенным, был неестественно возбужден или пьян, страховой агент должен был сообщить об этом администрации соответствующей авиакомпании. Теперь перед Банни стоял вопрос: принадлежит данный случай к тем, о которых говорится в правилах, или нет?

Она не была в этом уверена.