Аэропорт. На грани катастрофы

– Да, по всей вероятности, ничего, но, поскольку вы работаете в контакте с нами, я решил сказать вам о своих подозрениях.

– Благодарю вас, мистер Стэндиш. Я сообщу о ваших наблюдениях управляющему перевозками, а он, быть может, сочтет нужным поставить об этом в известность командира.

Инспектор Стэндиш отошел. Таня поглядела вверх на часы – было без одной минуты одиннадцать. Она поспешно поднялась на административный этаж аэровокзала, где помещалась контора «Транс-Америки». Пытаться перехватить самолет, пока он выруливает, было уже поздно: через несколько секунд он поднимется в воздух. Вероятно, УП сейчас у себя. Он может связаться с капитаном Димирестом по радио, пока самолет еще на земле, – если, конечно, найдет ее сообщение заслуживающим внимания. Таня прибавила шагу.

УП на месте не оказалось, но, к своему удивлению, она увидела там Питера Кокли.

– Что вы тут делаете? – резко спросила Таня.

Молодой агент, которого так ловко провела за нос старушка из Сан-Диего, смущенно поведал о случившемся.

Одураченный Питер Кокли только что получил уже один нагоняй. Доктор, которого он понапрасну притащил в дамскую комнату, был разъярен и не постеснялся в выражениях. Бедняга Кокли явно ждал такой же взбучки и от миссис Ливингстон. Предчувствие его не обмануло.

Таня вышла из себя:

– Ах ты, черт! Я же предупреждала вас, что у этой пройдохи куча всяких уловок, – обрушилась она на Питера.

– Правильно, миссис Ливингстон, вы предупреждали, да я, видите ли…

– Теперь поздно об этом говорить. Свяжитесь по телефону со всеми выходами. Предупредите их, чтобы они следили в оба за очень скромной с виду старушкой в черном… ну, вы знаете, как ее описать. Она хочет попасть в Нью-Йорк, но может попытаться сделать это каким-нибудь кружным путем. Если ее обнаружат, пусть контролер задержит ее и позвонит сюда. И что бы она там ни говорила, что бы ни придумывала, ни в коем случае не пропускать ее ни в один самолет. Ступайте займитесь этим, а я пока что оповещу по телефону другие авиакомпании.

– Слушаюсь, мэм.

В кабинете было несколько телефонов, Питер Кокли подошел к одному. Таня – к другому.

Таня знала на память номера телефонов «ТВА», «Америкэн эйрлайнз», «Юнайтед эйрлайнз» и «Ориент»: у всех четырех компаний были прямые беспосадочные рейсы до Нью-Йорка. Прежде всего Таня связалась с Дженни Хенлайн, занимавшей такую же должность в «ТВА». Она слышала, как Питер Кокли в это время говорил:

– Да, совсем старенькая… вся в черном… Да, с виду никак не скажешь…

Таня почувствовала, что она вступает в своеобразное единоборство с хитроумной и изобретательной миссис Адой Квонсетт. «Кто же кого, в конце концов, перехитрит?» – подумала Таня.

Она уже забыла и о разговоре с таможенным инспектором Стэндишем, и о своем намерении разыскать УП.

* * *

А на борту самолета, вылетавшего рейсом два, капитан Вернон Димирест кипел от возмущения.

– Какого черта они нас держат?

Оба правых двигателя – третий и четвертый – самолета номер 731-ТА уже работали. Они еще не были запущены на полную мощность, но их гул и вибрация отдавались в теле cамолетa.

Несколько минут назад пилоты получили по внутреннему радиотелефону от инспектора, наблюдающего за погрузкой, подтверждение на запуск третьего и четвертого двигателей; однако подтверждения на запуск первого и второго двигателей, расположенных с того борта самолета, где производилась посадка, еще не было получено; в соответствии с существующим порядком эти двигатели не запускаются до тех пор, пока все двери самолета не будут закрыты. Одна красная лампочка на панели приборов, мигнув, потухла две минуты назад – это означало, что задняя дверь надежно закрыта и задняя галерея-гармошка уже отведена от самолета. Но вторая красная лампочка еще продолжала гореть, указывая на то, что передняя дверь продолжает оставаться открытой, и, бросив взгляд в заднее окно кабины, можно было убедиться, что передняя галерея-гармошка еще не убрана.

Обернувшись, капитан Димирест сказал второму пилоту Джордану:

– Отворите дверь.

Сай Джордан сидел позади двух первых пилотов у панели приборов контроля работы двигателей. Высокий, худощавый, он слегка приподнялся, потянулся и распахнул дверь из кабины в салон первого класса. Они увидели стоявших в салоне стюардесс и среди них – Гвен Мейген.

– Гвен! – крикнул Димирест. Когда Гвен подошла ближе, он спросил: – Какого черта мы задерживаемся, что происходит?

Гвен казалась озабоченной.

– Число пассажиров в туристском классе не сходится ни с количеством проверенных билетов, ни с пассажирской ведомостью; мы пересчитали дважды.

– А инспектор, наблюдающий за погрузкой, еще здесь?

– Здесь, он проверяет наш подсчет.

– Пусть придет сюда, я хочу сказать ему два слова.