Аэропорт. На грани катастрофы

Гвен улыбнулась, вспомнив об этом. Многое в Верноне вызывало у нее восхищение. Его энергия, эмоциональность. Когда что-нибудь по-настоящему затрагивало Вернона, он становился неукротимым в своем стремлении к цели. Даже в своих недостатках он был прежде всего мужчиной. И ни его задиристость, ни самомнение ничего не меняли в отношении к нему Гвен. К тому же он умел быть нежным и на пылкую страсть отзывался не менее пылко – уж Гвен ли этого не знать. Она еще не встречала мужчины, от которого ей бы так хотелось иметь ребенка. И при мысли об этом у нее сладко защемило сердце.

Ставя микрофон на место в переднем салоне, она заметила, что движение самолета замедлилось – значит, они уже подрулили к взлетной полосе. Истекали последние минуты, когда еще можно подумать о чем-то своем – потом долгие часы она не будет принадлежать себе. Когда они поднимутся в воздух, не останется времени ни для чего, кроме работы. Помимо выполнения своих непосредственных обязанностей по обслуживанию пассажиров первого класса Гвен должна еще руководить остальными четырьмя стюардессами. На многих международных линиях ответственными за работу стюардесс назначают мужчин, но «Транс-Америка» поручала эти обязанности опытным стюардессам, таким как Гвен.

Самолет остановился. Гвен видны были в окно огни другого самолета впереди; еще несколько машин выстроились цепочкой сзади. Передний самолет выруливал на взлетную полосу. Рейс два следовал за ним. Гвен опустила откидное сиденье и пристегнулась ремнем. Остальные стюардессы тоже сели на свои места.

Снова промелькнула в голове все та же щемящая мысль: ребенок Вернона. И снова все тот же неотвязный вопрос: аборт или… Да или нет? Быть или не быть ребенку?.. Самолет вырулил на взлетную полосу. Оставить ребенка или сделать аборт?.. Шум двигателей нарастал, переходя в рев. Машина устремилась вперед. Через несколько секунд они поднимутся в воздух… Да или нет? Даровать жизнь или обречь на смерть? Как сделать выбор между любовью и повседневной реальностью, между чувством и здравым смыслом?

Обстоятельства сложились так, что Гвен Мейген могла бы не делать последнего объявления относительно уменьшения шума двигателей.

Пока они катили по рулежной дорожке, Энсон Хэррис сказал Вернону Димиресту:

– Я сегодня не намерен выполнять требования насчет шума.

Вернон Димирест, только что вписавший в журнал полученный по радио маршрут полета – обязанность, обычно выполняемая первым пилотом, – кивнул:

– Правильно, черт побери. Я бы тоже плюнул на них.

Большинство пилотов этим бы и ограничилось. Однако Димирест в соответствии со своим педантичным нравом пододвинул к себе бортовой журнал и в графе «Примечания» записал: «ПШМ (противошумовые меры) не соблюдены. Основание: погода, безопасность».

В дальнейшем эта запись могла привести к осложнениям, но Димирест только приветствовал такого рода осложнения и готов был встретить их с открытым забралом.

Огни в салоне были притушены. Предполетная проверка закончена.

Временный затор в движении оказался им на руку: они вырулили на взлетную полосу два-пять быстро, без задержек, с которыми пришлось столкнуться в этот вечер многим самолетам. Но позади них уже снова создавался затор, цепочка ожидавших своей очереди самолетов росла, на рулежные дорожки один за другим выкатывали все новые машины.

По радио с командно-диспетчерского пункта непрерывным потоком поступали указания наземного диспетчера рейсовым самолетам различных авиакомпаний: «Юнайтед эйрлайнз», «Истерн», «Америкэн», «Эр Франс», «Флаинг тайгер», «Люфтганза», «Браниф», «Континентл», «Лейк-Сентрал», «Дельта», «ТВА», «Озарк», «Эйр Канада», «Алиталия» и «Пан-Америкэн». Перечень пунктов назначения звучал так, словно диспетчер листал страницы индекса географического атласа мира.

Дополнительное топливо, затребованное Энсоном Хэррисом на случай, если в предвзлетный период они истратят больше обычного, в конце концов оказалось неизрасходованным. Но даже при таком количестве топлива их общая загрузка, по подсчетам, которые второй пилот Джордан только что произвел – и еще не раз произведет и сегодня, и завтра перед посадкой, – не превышала взлетной нормы.

Оба пилота – и Димирест, и Хэррис – настроились на волну наземного диспетчера.

На взлетной полосе два-пять прямо перед ними самолет «Бритиш оверсиз эйруэйз» получил разрешение подняться в воздух. Он двинулся вперед, сначала медленно набирая скорость, затем все быстрее и быстрее. Мелькнули голубая, золотая, белая полосы – цвета британской авиакомпании – и скрылись в вихре снежной пыли и черного выхлопного дыма. И тотчас вслед за этим раздался размеренный голос диспетчера:

– «Транс-Америка», рейс два, выруливайте на взлетную полосу два-пять и ждите. На полосу один-семь, левую, садится самолет.