Аэропорт. На грани катастрофы

Задача, стоявшая перед Фермпхутом, была в последний момент осложнена просьбой, поступившей от экипажа рейса два: дать им еще две тысячи фунтов топлива для маневров на земле и разбега. Сегодня на поле всем самолетам приходилось подолгу стоять с заведенными моторами, дожидаясь взлета. А мотор реактивного самолета, работающий на земле, пьет горючее, как тридцать страдающих от жажды слонов, и капитанам Димиресту и Хэррису не хотелось тратить на земле драгоценные галлоны горючего, которые могут им пригодиться в воздухе по дороге в Рим. Следовательно, Фреду Фермпхуту надо было учитывать, что, возможно, не все дополнительное топливо, которое сейчас заправляли в баки, расположенные в крыльях номера 731-ТА, будет израсходовано до взлета и максимально допустимый взлетный вес может быть превышен. Вопрос в том – насколько.

Существует ведь предел загрузки при взлете, однако каждая авиакомпания старается загрузить самолет как можно больше, чтобы получить максимальный доход. Грязные ногти Фреда Фермпхута плясали по клавишам счетной машины, быстро производя калькуляцию. Получив итоговую цифру, он задумался, теребя свою бороденку, и от усилий, видимо, вспотел, так как в комнате вдруг распространился неприятный запах.

Решение взять дополнительное топливо капитан Вернон Димирест принял за последние полчаса. Или, вернее, позволил принять капитану Энсону Хэррису, а потом – главная-то ответственность все-таки лежала на нем – одобрил его решение. Вернону Димиресту доставляло удовольствие играть сегодня пассивную роль, когда всю работу выполнял за него другой, а он лишь командовал. До сих пор Димирест не отменил ни одного из решений Энсона Хэрриса, что и неудивительно, поскольку Хэррис и по опыту, и по званию отнюдь не уступал Димиресту.

Хэррис был мрачен и раздражен, когда они во второй раз столкнулись с Димирестом в ангаре «Транс-Америки». Димирест усмехнулся про себя: Энсон Хэррис все-таки надел форменную рубашку, хотя требование Димиреста было сущей придиркой, и сейчас Хэррис то и дело раздраженно проводил пальцем за воротником. Дело в том, что капитан Хэррис поменялся рубашками с одним первым пилотом, который согласился выручить его, а потом с удовольствием рассказывал об этом капитану своей машины.

Но через несколько минут Хэррис уже не думал об этом. Будучи профессионалом до самых своих мохнатых седеющих бровей, он понимал, что нельзя лететь, если в летной кабине царит атмосфера вражды.

В комнате для команды оба капитана проверили свои почтовые ящики, в которых, как всегда, лежала груда почты, в том числе предписания компании, которые надо прочесть, прежде чем они взлетят. Остальное – памятки главного пилота, врача, отдела исследований, бюро картографов и т. д. – они просмотрят потом, дома.

Пока Энсон Хэррис вносил два-три исправления в свой бортовой журнал – а Димирест заявил, что будет проверять его, – Вернон изучал график работы команды.

График составляется ежемесячно. В нем указано, когда капитаны, а также первый и второй пилоты должны лететь и по каким маршрутам. Аналогичный график существует и для стюардесс и висит в отведенном для них служебном помещении в конце центрального зала.

Каждый пилот в начале месяца высказывает свои пожелания относительно маршрута, по которому он хотел бы лететь, при этом просьбы старших пилотов удовлетворяются в первую очередь. Димирест всегда получал то, о чем просил, так же как и Гвен Мейген, которая занимала среди стюардесс не менее высокое положение. Благодаря этой системе пилоты и стюардессы могли устраивать «эскапады» – вроде того как Димирест и Гвен заранее наметили лететь сегодня вместе.

Энсон Хэррис быстро внес исправления и захлопнул бортовой журнал.

Вернон Димирест ухмыльнулся:

– Я полагаю, что журнал у вас в порядке, Энсон. Я изменил решение: не буду его смотреть.

Капитан Хэррис и виду не подал, будто это задело его, только крепче сжал губы.

В комнату вошел второй пилот по имени Сай Джордан, молодой парень с двумя нашивками. Он был авиационный инженер, но также и квалифицированный пилот. Высокий, тощий, с ввалившимися щеками, придававшими его физиономии унылый вид, он производил впечатление человека, страдающего от недоедания. Стюардессы всегда наваливали ему гору еды, но это ничуть не помогало.

Первому пилоту, который обычно летал вместе с Димирестом, сегодня было велено остаться дома; тем не менее, поскольку у него контракт с компанией и он член профсоюза, он все равно получит свое, как если бы слетал туда и обратно. В отсутствие первого пилота Димирест будет выполнять часть его обязанностей, остальное ляжет на Джордана. Машину большую часть времени будет вести Энсон Хэррис.

– О’кей, – сказал Джордан двум другим летчикам, – давайте двигаться.