Аэропорт. На грани катастрофы

И снова Кейз почувствовал свое одиночество – он был закован в него, как в невидимую броню. Снова он был один на один с неотвязными мыслями, а у них была своя тайная камера пыток, куда никто, даже его брат, не имел доступа. Оттуда, из этой камеры пыток – вечных, нескончаемых пыток, – путь к спасению был только один. И он уже избрал для себя этот путь и пойдет по нему до конца.

– По-моему, ваше присутствие не помешало бы им там, Кейз, – сказал руководитель полетов.

Это был упрек в самой мягкой форме. Кейз сегодня уже позволил себе одну передышку, а каждая его отлучка из радарной неизбежно повышала нагрузку, ложившуюся на остальных. Вместе с тем это служило напоминанием Мелу – быть может, даже бессознательным, – что ему как управляющему аэропортом надлежит находиться не здесь.

Кейз сдержанно поклонился и что-то пробормотал. Мел беспомощно смотрел вслед удалявшемуся брату. Он услышал от него достаточно, чтобы понять: необходимо во что бы то ни стало узнать больше. Когда и как можно будет теперь это сделать? – думал он. Минуту назад ему удалось прорвать замкнутость Кейза, его скрытность. Может ли повториться такое? Чувство безнадежности охватило Мела.

Сегодня уж, во всяком случае, он ничего больше от Кейза не добьется.

– Очень сожалею, мистер Бейкерсфелд. – Словно прочитав мысли Мела, руководитель полетов развел руками. – Стараешься для общего блага. Это не всегда просто.

– Я понимаю. – Мел с трудом подавил вздох. Что поделаешь, остается только надеяться, что такой случай еще представится, а пока что – за дело.

– Пожалуйста, повторите, кто меня искал? – попросил Мел.

Руководитель полетов повторил.

Мел не стал звонить по телефону, а спустился этажом ниже и зашел к Дэнни Фэрроу. Тот по-прежнему сидел за пультом управления снежной командой.

Мелу пришлось решить вопрос о том, чью стоянку самолетов – какой из конкурирующих авиакомпаний – следует расчистить в первую очередь; затем он осведомился, как обстоит дело с блокированной полосой три-ноль. Там пока все было без перемен, если не считать того, что прибыл Патрони и взял на себя руководство по освобождению взлетно-посадочной полосы три-ноль, все еще заблокированной «Боингом‑707» компании «Аэрео Мехикан». Патрони только что доложил по радио, что предпринимает новую попытку убрать самолет и надеется осуществить это в течение часа. Патрони пользовался репутацией первоклассного аварийного механика, и Мел решил, что задавать ему лишние вопросы ни к чему.

Занимаясь этими делами, Мел вспомнил, что его просили связаться с лейтенантом Ордвеем. Видимо, лейтенант находился где-то в здании аэровокзала, и Мел велел разыскать его и соединить их по радио. Через несколько секунд он услышал голос Ордвея. Мел думал, что лейтенант хочет сообщить ему что-то по поводу медоувудской делегации, но его предположение не оправдалось.

– Народ из Медоувуда все продолжает прибывать, – сообщил Нед Ордвей в ответ на вопрос Мела. – Но они ведут себя смирно и пока что не спрашивали про вас. Я вам сообщу, если они потребуют свидания с вами.

Выяснилось, что лейтенант звонил по поводу какой-то женщины, которую задержал один из его полицейских. Женщина бесцельно бродила по центральному залу и плакала.

– Мы не могли добиться от нее толку, но она не совершила ничего недозволенного, и мне не хотелось препровождать ее в отделение. У нее и без того очень расстроенный вид.

– Что вы сделали?

– Здесь сейчас не так-то легко отыскать спокойный уголок… – Голос Ордвея звучал несколько смущенно. – Так что я усадил ее в вашей приемной. А потом стал разыскивать вас, чтобы предупредить.

– Хорошо. Вы оставили ее одну?

– С ней был один из наших людей, но, возможно, уже ушел. Она же совершенно безобидна, за это я ручаюсь. Мы скоро к ней наведаемся.

– Я сейчас вернусь к себе, – сказал Мел. – Посмотрим, будет ли от меня какой-нибудь толк.

«Смогу ли я больше преуспеть в разговоре с посторонней женщиной, чем с родным братом? – подумал он. – Как бы не получилось еще хуже». Мысль, что Кейз был так близок к признанию, все еще не давала Мелу покоя.

– А вы узнали, как зовут эту женщину? – спросил он, помолчав.

– Да, это мы узнали. Что-то испанское, минуточку, я записал. – Наступила пауза, потом снова раздался голос лейтенанта Ордвея: – Герреро. Ее зовут миссис Инес Герреро.

– Вы хотите сказать, что миссис Квонсетт находится на борту рейса два? – удивленно и недоверчиво спросила Таня Ливингстон.

– Боюсь, что именно так, миссис Ливингстон. Старушка небольшого роста, по внешности точь-в-точь как вы ее описываете, – сказал контролер, производивший посадку на рейс два. Он, Таня Ливингстон и Питер Кокли, все еще не оправившийся от поражения, нанесенного ему его подопечной – миссис Адой Квонсетт, находились в кабинете управляющего пассажирскими перевозками.

Контролер явился сюда минуту назад, после того как Кокли передал по телефону на все выходы к самолетам «Транс-Америки» сообщение по поводу неуловимой миссис Квонсетт, так его одурачившей.