Аэропорт. На грани катастрофы

– Слишком быстро! – заревел Треливен. – Аварийный тормоз! Красную ручку на себя!

Спенсер так отчаянно тянул эту чертову ручку и обеими ногами упирался в педаль тормоза, что вдавил штурвал в грудь. Мышцы рук напряглись как канаты, когда самолет чуть не занесло. Колеса то замирали, то скользили, то снова катились.

– Выключайте зажигание! – крикнул он Дженет, и та взмахом руки бросила тумблеры вниз.

Рев двигателей смолк, в кабине лишь гудел гироскоп и радиопередатчик, снаружи визжали шины.

Спенсер как зачарованный с ужасом смотрел вперед. Самолет с выключенными моторами продолжал нестись по полосе, пролетавшей за окном размытыми серыми клочьями. Уже был виден транспарант в шахматную клетку, обозначавший поворот в конце бетонки. На какую-то долю секунды он заметил пожарную машину, водитель которой упал на землю, торопясь убраться с дороги.

В ушах у Спенсера оглушительно загрохотал голос Треливена:

– Левый разворот! Левый разворот! Левую педаль до упора!

Мгновенно среагировав, Спенсер уперся ногой в левую педаль и яростно навалился на нее всем телом.

Резко дернувшись в сторону, самолет начал описывать дугу. Прижатый к правому подлокотнику кресла, Спенсер пытался не зацепить крыльями бетонку. Раздался громкий хруст, что-то ярко вспыхнуло, шасси подломились, и самолет плюхнулся на брюхо. От удара Спенсера чуть не выбросило из кресла. Все тело отдалось болью, когда в него с силой врезался ремень безопасности.

– Голову вниз! – заорал Спенсер. – Нас потащило!

Вцепившись в подлокотники кресел, они с Дженет старались вынести жуткую тряску и удары. Самолет по инерции продолжал ползти, раскачиваясь, словно краб, прорезая в травяном газоне жуткие извилистые борозды. С металлическим скрежетом машина пересекла соседнюю полосу, снося посадочные огни и поднимая вверх фонтаны земли.

Спенсер молился, чтобы все поскорее закончилось.

Словно оказавшись во власти какой-то безумной всесокрушающей силы, со струйкой крови в углу рта от случайного незамеченного удара, Спенсер беспомощно ждал неминуемого опрокидывания и переворота. Затем машина вздыбится и разлетится на куски, которые для него превратятся в тысячи огненных точек, прежде чем их поглотит тьма.

Затем движение внезапно прекратилось. Спенсеру казалось, что их по-прежнему волочит по летному полю, но глаза убеждали в обратном: они остановились. На несколько секунд воцарилась мертвая тишина. Он попытался выпрямиться в неуклюже накренившейся кабине и посмотрел на Дженет. Та беззвучно плакала, обхватив голову руками.

Сзади, из пассажирского салона послышались бормотание и шорохи, когда люди, словно проснувшись и не веря самим себе, поняли, что живы. Кто-то издал короткий истеричный смешок, и он, похоже, будто прорвал плотину: все разом заговорили и загомонили.

Спенсер услышал голос Байрда:

– Кто-нибудь ранен?

Голоса смешались в сплошной гул. Спенсер закрыл глаза. Его трясло.

– Надо открыть аварийные выходы! – раздался гнусавый голос Пейдодна. – А потом всем оставаться на своих местах!

Из-за распахнутой двери в кабину, которую заклинило при посадке, донесся голос врача:

– Отличная работа! Спенсер, Дженет! Вы там в порядке?

– Я развернулся! – с отвращением к себе пробормотал Спенсер. – Нас занесло и развернуло хвостом к заходу. Ничего себе разворотик!

– Ерунда! Вы справились выше всяких похвал! – возразил Байрд. – Насколько я понял, пассажиры отделались ушибами и нервным потрясением. Давайте взглянем на командира и второго пилота – их, наверное, здорово разбросало.

Спенсер повернулся к врачу: двигать шеей было больно, – и прохрипел:

– Доктор, мы успели?

– Да, вроде успели. Теперь вся надежда на скорую. Свою работу вы выполнили.

Спенсер попытался приподняться в кресле и в этот момент услышал какое-то потрескивание. Его охватила тревога. Тут он понял, что звук исходит из упавших на пол наушников. Он потянулся за ними и приложил к уху.

– Джордж Спенсер! – услышал он голос Треливена. – Джордж Спенсер! Вы там?

Снаружи слышался нарастающий вой сирен пожарных машин, спасательных грузовиков и скорых. Из пассажирского салона доносились голоса.

– Да, я слышу вас, – устало проговорил Спенсер.

Голос Треливена звучал торжественно в тон всеобщему ликованию. На заднем плане люди оживленно переговаривались и смеялись.

– Джордж, вы, пожалуй, совершили самую корявую и бездарную посадку за всю историю авиации, так что не думайте проситься к нам на работу, однако многие из нас хотели бы пожать вам руку, а потом распить с вами бутылочку чего покрепче. Теперь бросьте все, Джордж: мы все направляемся к вам.

Дженет подняла голову и, робко улыбнувшись, проговорила:

– Вы бы себя видели! У вас все лицо черное.

Спенсер не знал, что и ответить: в голову не шли ни шутки, ни теплые слова благодарности – лишь чувствовал, что невыносимо, до тошноты устал, поэтому просто взял ее за руку и улыбнулся в ответ.