Афанасий - герой республики (СИ)

Я, тем временем, поинтересовался, всегда ли маршрут прокладывается вдоль торговых путей? Оказалось, что почти всегда: на случай вот такого «форсмажора» с запчастями и поломки двигателя. Но аэроплан всегда рассчитан на планирование без мотора. Так что, если впереди нет мощной бури (вроде той, что сейчас собирается над Рязанью), то опасности почти нет.

Тем временем Вика выяснила, как зовут нашего бравого авиатора. Оказалось,зовут его Альберту Сантос-Дюмон, по национальности бразильянец, авиатехнику осваивал в Галлии (отсюда, надо полагать и тяга ко всему иноземному.) Но заинтересовался работами конструктора Сикорского и сейчас работает в Республике, помогая налаживать отечественный воздушный флот. Да и возрастом не слишком отличается от нас: ему около 25 лет. И больше всего на свете он любит летать.

Пожалели, что не можем отправить сообщение в Тамбов (где нас должны встретить, все равно прибудем раньше депеши), полюбовался, как Альберту прочистил и установил на место фильтр, проверил и подтянул еще какие-то устройства и трубки и махнул рукой забираться на места. Через пару часов аэроплан снизился в пригороде Тамбова. Уже немного разбираясь в географии, Вика скомандовала авиатору садиться на поле вблизи усадьбы дворян Медведчуков, где жил отец Ионы. И велела прибывшим к месту посадки крестьянам срочно вызвать барина. После чего, взмахнув какой-то бумагой, распорядилась немедленно доставить к месту посадки бензин, масло и необходимые запчасти (к счастью, вписок запчастей поручила диктовать Альберту). А тем временем мы все втроем отправились испытывать фирменное гостеприимства Тамбовчан.

В маленьком городке слухи разносятся моментально. Так что еще до захода солнца в имении Медведчуков было не протолкнуться от соседей, родственников и официальных лиц. Ну еще бы! Каждому же интересно узнать, почему к заштатному помещику лично (!) присылают из самой столицы (!!) целый аэроплан (!!!) с делегацией, да еще и со стопкой официальных бумаг. В которых требуют, от лица центральной власти, всяческого содействия в порученной миссии.

В общем, я вытребовал провожатого из местных на участок, где ранее проходила засада. А причину обозначил, как «государственная необходимость». И грозно звучит, и думай, что хочешь, и почти правда. Так что после ужина (весьма плотного) вы с Викой завалились спать в одной комнате, Алонсу выделили другую, а аэроплану выделили полицейскую охрану.

С утра Алонсу бросился обслуживать двигатель, А мы, подхватив какого-то местного пацана с огромной корзинкой, отправились «на место происшествия». Кроме сопровождающего, нам прислали от Магистрата жандарма, с шашкой и в мундире. И вчетвером мы отправились в лес.

Старую полянку нашли быстро. А затем начали высматривать, откуда пришла стая. В этом очень большую помощь оказал тот самый помощник, паренек с корзинкой, которого прислал Медведчук-старший. Вглядываясь в какие-то, только ему видимые, приметы: царапины на камнях, сломанные веточки, клочки шерсти и все такое прочее, он повел нас куда-то с гущу леса. Сам шел впереди, указывая на какие-то приметы. Я следовал за ним, Вика — за мной, а следом топал, отдуваясь и пыхтя в своем мундире, жандарм.

По пути парнишка успевал заметить и срезать грибы, складывая их в корзину. Тут даже я заметил, что по мере движения шляпки становились все больше.

Наконец, на пути возник узкий, заросший кустарником, вход в овраг. Спустившись вниз, мы обнаружили лежку и небольшую пещерку, вымощенную шерстью. По дну оврага протекал небольшой ручей. В другом краю овражка лежала куча костей крупных животных: коров и лошадей, а также чуть меньших животных. А еще странный разрисованный линиями столб, вроде тотемного языческого. И тут же, вокруг пещеры, был целый «ведьмин круг» из крупных белых грибов. Вместе с Викой, создавшей светлячок, мы заглянули в низкую пещерку. Вонь внутри стояла жуткая! Но пахло не только животным мускусом, но и чем-то «неорганическим», или «химическим».

А в самом дальнем углу, под стенко, в луже какой-то жуткой и вонючей жижи валялся ОН — медный сосуд, отливающий красным. Сосуд напоминал старинную лампу, с широким донцем и узким горлышком. Но не округлой, а какой-то угловатой формы. А рядом, в той же луже, наполовину растворенные мелкие косточки. Осмотрев внимательно место «происшествия», засунул сосуд в кожаный мешок. Еще раз осмотрел место, собрал в другой мешок мох, растущий на стене (чем-то он мне не понравился: уж больно выделялся из окружения) и нарвал пару травинок, выросших по берегам лужи.