Афанасий Никитин и легенда о четырех колдунах

— И Захара Сергеевича Третьякова, — продолжил Одинцев.

В противоположном конце зала появился представительный господин лет пятидесяти.

Раздались громкие аплодисменты, Третьяков с улыбкой кивнул собравшимся. Оба бизнесмена двинулись к центру зала.

Лже-Анастасия с любопытством разглядывала Третьякова. На Кайратова она даже не взглянула.

— И этот мерзавец здесь! — вдруг раздраженно прошамкал старик на каталке. Поперхнулся и громко кашлянул.

Афанасий удивленно на него посмотрел.

Тимур Кайратов выглядел лет на сто, должно быть, столько ему и было. Сморщенная кожа имела нездоровый желтый цвет, а лысину старика покрывали темные пигментные пятна. У Кайратова росла редкая седая бороденка, которая сильно тряслась, когда он раскрывал рот. Да он и сам весь дрожал, будто его било электрическим током. Старик курил сигарету и периодически давился от кашля. За спинкой его кресла крепился небольшой кислородный баллон. Когда ему становилось совсем худо, он прикладывал к лицу маску и открывал клапан. А затем вновь затягивался сигаретой.

У человека, который его сопровождал, было смуглое, слегка вытянутое лицо, короткие усики и бородка, длинные угольно-черные волосы он стянул в хвост на затылке, а его взгляд пронизывал насквозь.

Когда он скользнул глазами по толпе, Афанасию почему-то стало не по себе.

А вот лже-Анастасия при виде бородача довольно заулыбалась. То ли она его знала, то ли собиралась познакомиться.

Захар Третьяков повернулся к старику и презрительно прищурился.

— Что ты сказал, старый вор?! — воскликнул он.

— Это я-то вор?! — возмущенно завопил Кайратов. — Кто, как не ты, постоянно срываешь все мои раскопки?! Да если бы я знал, что ты тоже здесь будешь, ни за что бы не приехал в Екатеринбург.

— Ты разворовываешь памятники старины и сбываешь бандитам по всей галактике! — крикнул Третьяков. — Ты сделал себе состояние на контрабанде предметов культуры.

— Ты сам жулик и вор! — выплюнул старик в каталке. — Ничем не лучше меня.

Он снова зашелся кашлем, брызгая слюной. Некоторые гости сморщились от отвращения.

— Что?! — разъярился Третьяков. Афанасию показалось, что он сейчас вытрясет из старикашки душу, — моя компания помогает музеям производить раскопки. Но я слежу за тем, чтобы все предметы попали в музеи. А твои черные копатели только и думают, как бы обогатиться за счет истории.

— Он назвал меня черным копателем?! — взвизгнул Тимур Кайратов. — Рустам, а ну подвези меня поближе, я пну этого прощелыгу.

Одинцев наконец решил вмешаться.

Скандал быстро разрастался, угрожая перерасти в потасовку. Гости, заскучавшие во время доклада самозванки, заметно оживились. Бузиярцы довольно улыбались, оскалив длинные острые зубы, из соседних залов начал подтягиваться народ.

Михаил Владимирович, размахивая руками, подбежал к участникам перебранки.

— Господа. Господа, — испуганно восклицал он, — нельзя ли потише? Тут ведь журналисты ходят… Скандал нам ни к чему.

— Пусть заткнется! — крикнул Кайратов. — Иначе я за себя не ручаюсь.

Он приложил к носу маску, глубоко вдохнул и тут же затянулся вонючим дымом.

Афанасий едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Уж больно смешно и нелепо выглядел этот воинственный старичок.

— Зачем вы пригласили сюда этого ворюгу? — возмущенно крикнул Третьяков.

— Тимур Артурович подарил музею несколько ценных экспонатов, — затараторил Одинцев. — Как и вы, Захар Сергеевич…

— Явно украл их в кургане, но не смог тайком вывезти за границу! — крикнул Третьяков.

Кайратов злобно захихикал.

— Если бы не такие, как ты, — тихо проскрежетал он, — мой бизнес бы процветал.

— Вот! — радостно воскликнул Третьяков. — Все слышали?! Сам признался, старый мошенник. Для этого человека нет ничего святого. Расхититель гробниц. В старину таким руки отрубали.

— Да ну тебя, — отмахнулся Кайратов, — Рустам. Вези меня к бару. Мне надоело слушать этот бред.

Рустам послушно кивнул и покатил кресло к выходу. Кашель старика еще долго слышался из соседнего помещения.

Третьяков еще какое-то время повозмущался, но потом к нему подошла лже-Анастасия, и он успокоился. Гости, поняв, что представление окончено, разбрелись по залам.

Афанасий не сводил с самозванки глаз. Она тихо о чем-то шепталась с Третьяковым. Может, обсуждала с ним свои планы? И они заодно?

Стараясь ступать как можно тише, он подошел поближе. Третьяков и самозванка как раз повернулись к Шигирскому идолу и не замечали присутствия Афанасия.

Афанасий напряг слух.

— Ну разве не чудо? — рассматривая экспонат, проговорил Захар Сергеевич. — Вы только представьте, что этот идол создан в эпоху мезолита.

— Эта жуткая образина? — скривилась самозванка. — Немудрено, что он так плохо сохранился.

— Для своего возраста он выглядит просто замечательно, — возразил Третьяков. — Уж вам-то это должно быть известно, Анастасия. Идолу повезло. Когда его обнаружили, он не попал в руки людей, подобных Кайратову.

— Да что мы все об этой глупой деревяшке?! — хихикнула самозванка. — Расскажите лучше, как поживает ваша супруга.

— Да что вы, Анастасия, я ведь не женат, — удивленно воскликнул Третьяков.