Афера

Кругом тишина. Внимательно осмотрел забор, заросший кустарником, и решился перебежать к нему. Остановился – тишина. Звонкая тишина. Двинулся дальше. Проем в заборе нашел быстро. Он огромный, в рост среднего человека и широкий. На той стороне – никого. Бревна местами упираются в забор, но это не мешает передвигаться дальше, между забором и «стеллажом» из сухих, местами крошащимися под ногами остатков дерева. Идешь как по норе, то поднимающейся на метр-полтора вверх, то опускающейся до самой земли.

Раз-два-три – перебегает Валентин по бревнам вверх, нагибается и, проползая в узкую щель между кругляками, быстро спускается вниз – раз-два-три. Теперь опять вверх, потом вниз, а вот тоннель, удаляющийся вглубь «стеллажа». Валентин с легкостью пробирается по нему – и замирает.

Панорама лесопилки завораживает своей натуральной красотой развалин, руин… моста между тем миром эпохального развития лесной промышленности, со сверхплановыми рубками лесов в погоне за показателями, и нынешним миром кризисов, полным развалом старого, с обнажением всех гноящихся болячек общества: мошенничества, грабежа и разбоя, финансовых мыльных пузырей…

И как у Валентина сейчас чесались руки вскрыть хоть одну из этих болячек! Он обязательно это сделает, возьмет на мушку Зему, Клеща или Ежа, если они тут, и нажмет на курок, чтобы эти гниды, как ржавчина, больше не уничтожали своей коррозией их жизнь.

Где же Михаил? Куда же это он запропастился? Ведь договорились же… У трактора, от которого остались только остов и несколько гусеничных лент, его нет. Может, спрятался в развалинах сарая? А может, в тех горах мусора из проволоки, бревен, гнилых досок и ящиков? Все может быть, но Валентин понимал, что торопиться и сразу же открыто приступать к поиску друга нельзя, и причин этому может быть много.

Валентин притаился. Бездействие начинает угнетать. Вокруг – ничего, что могло бы заинтересовать его внимание: ни двух– или трехэтажное здание лесопилки, ни мастерские с малыми окнами-дырами, сделанными, скорее всего, для вентиляции. Вход в это здание, видно, находится с той стороны, машинально отметил Валентин.

Он закинул на плечо ремень обреза и, аккуратненько проверив работу затвора винтовки, взяв ее на перевес, перебежал к трактору. Потом – к зданию, замер. Тишина. Прокрался к углу здания – тишина, перебежал к его торцу и у самого угла обо что-то споткнулся…

3

– Здравствуйте, Валентин Васильевич Носов. Откройте глаза, хватит прикидываться, что вы без сознания, – женский голос нудно, без перерыва, как громкая капель с проржавевшей водяной трубы, начинал раздражать сознание. – Валентин Васильевич Носов, Валентин Васильевич…

Валентин открыл глаза, хорошо, свет не яркий, а тусклый, можно все рассмотреть не щурясь. Кто это передо мной, – о, батюшки, сама госпожа Татьяна.

– Ну, вот и прекрасно, а то мы так долго вас ждем здесь, так соскучились. А где же ваши друзья?

«Вот бестия, – подумал Валентин, – лучше делать вид, что еще не пришел в себя», – но тут же напрягся, как бы сопротивляясь каким-то силам, поднявшим и усадившим его на что-то. На ящик, понятно…

– Так вы из тех, кто ищет правду?

Валентин, услышав вопрос Татьяны, кивнул головой.

– А где же остальные мушкетеры – Михаил Иванович Трубецкой, Константин Ефимович Самохин? – Татьяна стояла от него метрах в двух и внимательно смотрела ему в глаза, словно пытаясь поймать в них ответ на свои вопросы.

– Они вас ждут около банка, – со вздохом сказал Валентин.

– Хм-м, что-то я вам не верю, Валентин Васильевич, ведь сегодня воскресенье, а в воскресенье, согласитесь, банк не работает. Так?

– Вы меня тогда вычислили? – Валентин приподнял голову и посмотрел в лицо этой приятной на вид женщине.

– Конечно, Валентин Васильевич. Конечно. Ваша легенда нам очень понравилась, и мы, конечно, повелись. Ой, как повелись! И давай на ваш диктофон в телефоне нашептывать все наши тайны! – Голос у Татьяны начал срываться. – Мы такие дураки, прямо, да… Ой, – и она быстро подойдя к Валентину, со всего размаха ударила его ладонью по щеке. – Приятно, да?

– Вы мне токо не очен портитэ товар, – раздался из глубины помещения грубый мужской голос с ярко выраженным акцентом.

– Выйдите пока, Еж, угости человека хорошей сигарой, – сказала Татьяна, стоящему сзади Валентина человеку. – Так вот, уважаемый Валентин Васильевич, ваши страдания по выплатам кредита в этом городе закончились. Здесь вашу задолженность будет теперь погашать ваша родненькая любимая женушка.

Услышав это, Валентин в это же мгновение почувствовал резкую тяжесть в груди. Хотел тут же вскочить и размазать Татьяну о стены здания, но сила, удерживающая его сзади, так и не дала этого сделать.