Афера

«Ты же был там, подонок. Твои шестерки следили за тем, как мы с Джоем давимся пиццей. Тебе отлично известно, что мой отец ел на ужин и сколько порций мартини он выпил. Ты видел выходившего из ресторана Джоя, пьяного в стельку. Когда я стоял в мантии и черной шапочке перед штативом фотографа, твои ищейки тоже целились в меня объективами».

— Все прошло отлично.

— Рад. Искренне рад. Ты подобрал квартиру?

— Думаю, да.

— Где?

— Какое вам дело? По-моему, мы договорились: здесь я — сам по себе.

— Я всего лишь стараюсь быть вежливым, Кайл.

— Зачем? Меня бесит, когда при каждой нашей встрече начинается одна и та же благодушная болтовня. Мы что, стали друзьями? Я пришел сюда вовсе не по собственному желанию и говорю сейчас с вами не потому, что скучал в разлуке. Если честно, то в данную минуту я предпочел бы быть где угодно, только не здесь. Вы вынудили меня прийти. Вы мне отвратительны, помните это. К черту вежливость, она вам не к лицу.

— О, я могу быть другим!

— Вы — ничтожество.

Бенни улыбнулся:

— Уже лучше. Это шаг вперед. Дозволено ли мне спросить, когда состоится экзамен в адвокатуру?

— Нет. Вы отлично знаете дату. Для чего я здесь, Бенни? В чем смысл нашей встречи?

— В том, чтобы поприветствовать друг друга. Добро пожаловать в Нью-Йорк, мои поздравления в связи с получением диплома. Как родители? Стандартный набор любезностей, не более.

— Я тронут до глубины души.

Поставив на подоконник бумажный стаканчик, Бенни взял со стола толстую папку и протянул Кайлу:

— Тут подшита самая свежая информация по иску «Трайлон — Бартин». Ходатайства о прекращении дела, письменные показания, доводы истца, доводы ответчика, отказ судьи прекратить дело и прочее. Ответчик, напомню, — «Бартин». Сам понимаешь, все документы конфиденциальны. У тебя в руках — неофициальная копия.

— Как вы ее добыли?

Бенни ответил улыбкой — той, что вечно появлялась на его губах, когда Кайл задавал «неудобный» вопрос.

— Свободное от подготовки к экзамену время можешь целиком посвящать этой папке.

— Минуту. Я еще не получил назначения в секцию судебных разбирательств, которая занимается этим иском. Думаю, в «Скалли» далеки от мысли подпустить новичка к подобным бумагам. Вы не можете не осознавать этого.

— Продолжай, продолжай.

— Что произойдет, если я так и останусь в стороне?

— В твоем наборе около сотни выпускников, примерно столько же, сколько было и год, и два назад. Из них в среднем процентов десять займутся судебными разбирательствами. Остальных припишут к чему угодно: антитрестовскому законодательству, поглощениям и слияниям, ценным бумагам, покупке компаний, налогам, недвижимости, финансам и прочим сферам, в которых оказывает услуги солидная юридическая фирма. Среди тех, кому выпало иметь дело с судебными разбирательствами, ты станешь звездой. Ведь ты самый лучший. Будешь работать по восемнадцать часов в сутки, семь дней в неделю, ты будешь наизнанку выворачиваться, чтобы добиться успеха. У тебя появится непреодолимое желание заняться делом «Трайлон — Бартин», и ты потребуешь этого. А поскольку более крупного дела у «Скалли» нет, ты со временем добьешься своего.

— Мне жаль, что я задал вопрос.

— Ничего. И, зубами прогрызая себе дорогу, ты будешь поставлять нам весьма ценную информацию.

— Например?

— Пока об этом слишком рано говорить. Сейчас тебе необходимо сконцентрироваться на экзамене.

— Да ну? Вот уж не думал.

Почти лишенная смысла пикировка длилась еще минут десять, после чего Кайл покинул номер, едва сдерживая клокотавшую в душе ярость. Устроившись на заднем сиденье такси, он вытащил из кармана телефон, позвонил риелтору и сообщил, что отказывается от квартиры в бывшей скотобойне. Его решение расстроило даму, но она не позволила себе ни единого упрека в его адрес: договор ведь оставался неподписанным. Кайл обещал перезвонить через пару дней — чтобы начать новый поиск, на этот раз чего-нибудь поменьше и подешевле.

Свои вещи он бросил в свободной комнате квартирки в Сохо, которую на пару снимали Чарли и Чарлз, двое йельских выпускников, завершивших учебу годом ранее. Работали они в разных фирмах. Вполне возможно, их связывала не просто дружба, хотя в Йеле никаких слухов о них не ходило. До сексуальных предпочтений старых знакомых Кайлу не было дела: он нуждался лишь во временном пристанище. Комнату Чарли и Чарлз предложили ему даром, однако он настоял на еженедельной оплате в двести долларов. Жилье устраивало его полностью: отдавая работе по сто часов в неделю, приятели там почти не показывались.