Афера

Инициатива проведения встречи исходила от лечащего врача. Хорошо поставленным голосом доктор Бун бодро рапортовал о своих успехах. Лишенный возможности промочить глотку хотя бы каплей спиртного, Бакстер без всяких осложнений прошел первую стадию лечения и вполне объективно оценивал трудность стоявшей перед ним проблемы. На двадцать третий день пребывания в клинике он признал себя алкоголиком, однако категорически отрицал наличие физической зависимости от белого порошка. Бакстер охотно шел навстречу всем требованиям персонала клиники и даже оказывал помощь другим пациентам. Он ежедневно изнурял мышцы упражнениями на тренажерах, строго придерживался назначенной диеты. Никаких чая, кофе, сахара. Одним словом, молодой человек вел себя безупречно. Ожидать лучшего на данный момент было невозможно.

— Значит, он готов покинуть клинику? — спросил Уолтер Тейт.

Повернувшись к Бакстеру, врач вперил в него испытующий взгляд:

— Готов?

— Ну конечно. Чувствую себя превосходно. Трезвость стала нормой моей жизни.

— Это я уже слышал, — заметил дядя. — Последний раз ты держался, если не ошибаюсь, две недели?

— Почти всем нашим пациентам требуется больше чем один курс, — мягко заметил доктор Бун.

— Но со мной-то дело обстоит по-другому. Прошлый раз процедуры длились ровно тридцать дней, и, когда уезжал с ранчо, я знал, что снова начну пить.

— В Лос-Анджелесе ты очень быстро возьмешься за свое.

— Я буду оставаться трезвым где угодно.

— Сомневаюсь.

— Ты сомневаешься во мне, дядюшка?

— Да. В тебе. И тебе многое предстоит доказать, мой мальчик.

Оба вопросительно посмотрели на доктора Буна. Настала минута, когда должен прозвучать бескомпромиссный приговор — последнее слово в этой комфортабельной тюрьме.

— Я хочу услышать ваше мнение, — сказал Уолтер Тейт.

Врач кивнул и, не сводя взгляда с лица Бакстера, начал:

— К свободе ты не готов. Не готов потому, что ты не испытываешь злости, Бакстер. — Последовала короткая пауза. — Необходимо дождаться момента, когда тебя будет душить злоба к своему прежнему «я», к прежней жизни и привычкам. Ты должен возненавидеть собственное прошлое, только после этого ты обретешь решимость никогда больше не возвращаться сюда. Я читаю это в твоих глазах. В тебе нет воли. В Лос-Анджелесе ты опять пойдешь в гости к друзьям, на вечеринки и где-нибудь обязательно выпьешь. Ты скажешь себе: ничего страшного, всего один глоток виски. Так ведь всегда и было, правда, Бакстер? Начнешь с пары баночек пива, потом их потребуется три или четыре. И спираль закрутилась. А за алкоголем последует кокаин. Если повезет, ты опять попадешь к нам, и мы попробуем еще раз вытащить тебя с того света. Если удача отвернется, ты окажешься там.

— Я вам не верю, — дрогнувшим голосом произнес Бакстер.

— Я говорил с коллегами, и они были единодушны; уйдя сейчас, ты почти наверняка погибнешь.

— Это невозможно.

— И как долго он еще может протянуть? — спросил Уолтер.

— Хороший вопрос. Кризис пока не наступил, ведь Бакстер так и не разозлился на себя. — Доктор Бун в упор посмотрел на пациента: — Ты ведь до сих пор мечтаешь о карьере кинозвезды в Голливуде. Ты жаждешь признания толпы, восторженных криков, девушек в бикини и хочешь красоваться на обложках журналов. И пока ты не изгонишь из себя эти иллюзии, тебе не быть свободным от пагубной зависимости.

— Я мог бы подыскать тебе настоящее дело, — сказал Тейт-старший.

— Мне не нужно настоящее дело.

— Теперь вы понимаете, что я имел в виду? — Врач покачал головой. — Сейчас Бакстер хочет одного: любыми путями вернуться в Лос-Анджелес и продолжить то, что оборвалось три месяца назад. Он далеко не первая жертва Голливуда, которую я вижу. Мы имели честь принимать здесь многих знаменитостей. Если ты, Бакстер, уйдешь сейчас, то максимум через неделю окажешься на попойке.

— Может, ему стоит уехать куда-нибудь подальше? — поинтересовался дядя.

— Когда курс лечения будет закончен, я бы настоятельно рекомендовал ему сменить место жительства, заехать подальше от друзей. Спиртное, конечно, есть везде, но главное в том, чтобы Бакстер изменил уклад жизни.

Уолтер повернулся к племяннику:

— Как насчет Питсбурга?

— Господи, только не это! К родителям? Да вы посмотрите на них! Уж лучше я сдохну.

— Предлагаю остаться здесь еще на тридцать дней, — сказал доктор Бун. — А там проведем новый консилиум.

Сутки пребывания в клинике обходились в полторы тысячи долларов, и даже Уолтер Тейт заколебался.

— Что вы намерены с ним все это время делать?

— Попробуем более интенсивные процедуры. Чем дольше Бакстер задержится в клинике, тем выше будут его шансы остаться в живых, когда он появится здесь в следующий раз.

— В следующий раз? Какая аккуратная формулировка! — процедил Бакстер. — Неужели вы говорите это всерьез?

— Поверь мне, сынок. Мы провели вместе немало часов, и я точно знаю: сейчас слишком рано.

— Но я готов. Вам трудно представить, но я действительно готов.

— Поверь мне.

— Все. Хорошо, встретимся через тридцать дней, — подвел итог Уолтер Тейт.

Глава 15