Афера

После наступления темноты они проскользнули в свою квартиру над «Забиякой», чтобы проверить вещи и, может, устроиться на ночь. Но квартира выглядела даже мрачнее, чем они помнили, поэтому спустя час друзья вызвали такси и отправились в дешевый мотель. У каждого в кармане было по пять тысяч наличными, а это означало, что на текущем счету фирмы «Лусеро и Фрейзер» остались последние девятьсот восемьдесят девять долларов и тридцать один цент. Они нашли роскошный стейк-хаус и, решив кутнуть, заказали филе и две бутылки хорошего калифорнийского каберне.

Когда убрали грязную посуду и вино было почти допито, Тодд спросил:

– Помнишь фильм «Жар тела»? С Кэтлин Тёрнер и Уильямом Хёртом?

– Конечно, классное кино про некомпетентного адвоката.

– В том числе. Микки Рурк исполняет там роль парня, который сидит в тюрьме и все время повторяет свою знаменитую фразу, что-то вроде: «Когда совершаешь убийство, делаешь десять ошибок. Если ты способен осознать восемь из них, ты – гений». Помнишь?

– Допустим. А ты кого-нибудь убил?

– Нет, но ошибок мы наделали. На самом деле мы наделали столько ошибок, что вряд ли способны осознать половину из них.

– Номер один?

– Мы выдали себя, когда рассказали Рэкли о том, что наш друг совершил самоубийство. Это было действительно глупо. Начальник его службы безопасности… как его зовут?

– Даг Брум, кажется.

– Точно. Этот Брум напугал нас до полусмерти, когда вошел и сообщил, что они проверили всех Марков Финли и всех Тоддов Маккейнов в стране, так?

– Да.

– Значит, очевидно, что Рэкли помешан на безопасности и разведке. Ему не понадобится прилагать особых усилий, чтобы выяснить, кто из студентов его юридической школы в последнее время совершил самоубийство. Всплывет имя Горди. Брум и его приспешники начнут рыскать вокруг Фогги-Боттом, и кто-нибудь обязательно упомянет наши имена, которые, между прочим, на прошлой неделе были напечатаны в «Пост». Так же без особых усилий Брум вычислит наши настоящие фамилии, которые, в свою очередь, конечно же, приведут в нашу новую, бруклинскую фирму.

– Подожди, я не поспеваю. Даже если он будет знать наши настоящие фамилии и откуда мы взялись, как он сможет найти «Лусеро и Фрейзера» в Бруклине? Мы ведь зарегистрированы не там, и наших имен нет ни в телефонном справочнике, ни в Интернете. Что-то я не схватываю.

– Ошибка номер два. Мы перестарались с коллективным иском в Майами. Рэкли и Стрейхан наверняка зададутся вопросом, почему мы так заинтересованы в иске «Коэн-Катлера». Раз у нас там свой интерес, значит, есть и своя доля. Что, если – я в этом не уверен, но – что, если Брум докопается, что фирма «Лусеро и Фрейзер» передала «Коэн-Катлеру» тринадцать сотен своих клиентов?

– Вот здесь остановись. Мы официально не являемся адвокатами, название нашей фирмы не фигурирует в книгах учета, как и названия десятков других фирм, передавших свои дела «Коэн-Катлеру». У «Коэн-Катлера» информация есть, но она конфиденциальна. Рэкли никак не сможет проникнуть в тайны фирмы. А кроме того, зачем ему это нужно?

– Может, ему это и не нужно. Может, он просто проинформирует ФБР о том, что в сделке, заключенной Свифт-банком, вероятно, запрятано некое мошенничество.

– Но он же хочет, чтобы сделка состоялась, причем как можно быстрее.

– Возможно, но есть у меня подозрение, что Рэкли плохо отреагирует, если узнает, что мы у него воруем.

– Сомневаюсь, что он решится на контакты с ФБР в связи со Свифтом.

– Это так, но он может найти другой способ подать сигнал.

Марк взболтал вино в своем бокале, полюбовался им, сделал глоток и облизал губы. Тодд сидел, уставившись куда-то вдаль.

– Мне казалось, ты ни о чем не сожалеешь, – заметил Марк.

– Это не сожаления, это констатация ошибок. С сожалением и раскаянием покончено раз и навсегда, обсасывать эту тему – пустая трата времени. А вот ошибки – это неправильные действия, совершенные в прошлом, которые могут оказать влияние на будущее. Если нам повезет, возможно, удастся уменьшить ущерб от данных ошибок или даже их исправить.

– Тебя, похоже, это сильно тревожит.

– Да, так же, как и тебя. Мы имеем дело с очень богатыми людьми, имеющими неограниченные ресурсы, и при этом нарушаем законы направо и налево.

– Чтобы быть точными, мы сделали это тысячу триста раз.

– Как минимум.

Подошел официант и спросил, не желают ли они десерт. Вместо десерта они заказали бренди.

– Сегодня я звонил Дженни Валдес четыре раза, – сказал Тодд, – и она ни разу не ответила. Могу себе представить, какой хаос у них сейчас там творится, им ведь нужно срочно обработать двести двадцать тысяч исков. Попробую еще завтра. Нужно быть уверенными в том, что название нашей фирмы они сохранят в тайне и, если кто-то ею заинтересуется, нам непременно об этом сообщат.

– Хорошо. Думаешь, Брум может завтра появиться в суде?

– Не сам, но он может послать своего наблюдателя.

– Ты из меня параноика сделаешь.

– Марк, мы уже на пути к этому. Паранойя – хорошая вещь.

Глава 40