Афера

– Ваша честь, я целый месяц не имел возможности связаться со своим клиентом. Позволю себе лишь предположить, что он решил скрыться.

Клерк вручил судье записку. Тот дважды прочел ее и произнес:

– Знаете, мистер Клайн, похоже, ваш клиент мертв.

– Ну и ну, судья! Вы уверены? Я понятия не имел.

– Да, это точно.

– Мне никто об этом не сообщил. Думаю, это все объясняет.

– Минуточку, – сказал судья, просматривая еще какие-то бумаги. – Согласно этим записям, он умер четвертого января – самоубийство. В «Пост» даже была статья об этом. Но он появлялся здесь вместе с вами семнадцатого января. Как вы можете это объяснить?

Клайн почесал подбородок, глядя в список дел, назначенных к слушанию.

– Пожалуй, я не могу этого объяснить, сэр. Мы действительно присутствовали здесь семнадцатого, но, признаться честно, с тех пор у меня с ним не было никаких контактов.

– Полагаю, это потому, что он был мертв.

– Все это чрезвычайно загадочно, судья. Не знаю, что и думать.

Канту разочарованно воздел вверх руки.

– Что ж, раз парень мертв, у меня нет другого выхода, кроме как закрыть дело.

– Да, сэр, конечно.

– Следующий.

Зола вышла из зала через несколько минут и доложила о результате партнерам.

Марк вошел в офисное здание на Шестнадцатой улице и поднялся на лифте на третий этаж. Там он отыскал дверь с табличкой «Юридическая консультация “Потомак”» и вошел в маленькую приемную. Секретарша кивком указала ему на стулья, и он сел. Спустя пять минут в приемной появился доктор Уиллис Кунс, он представился, и Марк проследовал за ним по коридору в маленький кабинет.

Кунс был акушером на пенсии, работавшим в прежние годы здесь же, в округе. Согласно сведениям, выуженным из Интернета, последние двадцать лет он трудился экспертом по судебным делам, профессиональным свидетелем. Он сообщал о себе, что проанализировал тысячи дел и выступал в суде в качестве свидетеля в двадцати одном штате более сотни раз. Почти всегда на стороне истца.

Как только Марк сел, Кунс приступил к делу:

– Вы держите их за яйца, сынок. Они из кожи вон лезут, чтобы скрыть обстоятельства дела. Вот мой отчет. – Он протянул Марку две страницы с текстом, напечатанным через один интервал. – Все технические данные здесь. Не стану утомлять вас популярным объяснением профессиональных терминов. Мать, Эйша Тейпер, в критический период бо́льшую часть времени находилась без присмотра. Трудно определить, сколь тщательно за ней наблюдали по мониторам, потому что соответствующие записи отсутствуют, но достаточно сказать, что частота сердечных сокращений плода замедленна, имеет место разрыв матки, и кесарево сечение сделано со значительным опозданием. Если бы не это промедление, с ребенком, вероятно, все было бы в порядке. Но в результате задержки возникло то, что называют ишемическим инсультом, – серьезная мозговая травма, и, как мы знаем, ребенок умер через два дня. Оно и к лучшему, в противном случае он прожил бы лет десять в состоянии овоща, не был бы способен ходить, разговаривать и самостоятельно есть. Все это можно было предотвратить при должном наблюдении и своевременно сделанном кесаревом сечении. Я бы классифицировал данный случай как преступную халатность, а это, как вам хорошо известно, облегчает достижение сделки.

Марк этого не знал, но согласно кивнул.

– Тем не менее, как вам опять же хорошо известно, штат Виргиния двадцать лет назад, в разгар великой реформы гражданского права, заключил сделку с врачами и ограничил размер возмещения. Максимум, на что вы можете рассчитывать, – это два миллиона долларов. Печально, но факт. Если бы ребенок остался жив, возмещение было бы куда больше. Но это дело будет рассматриваться именно в штате Виргиния.

– Значит, мы вынуждены довольствоваться двумя миллионами? – переспросил Марк, словно был разочарован такой жалкой суммой.

– Боюсь, что так. У вас есть лицензия на практику в штате Виргиния?

– Нет, – ответил Марк и добавил про себя: «И ни в каком другом тоже».

– Вам уже доводилось вести дела о преступной врачебной халатности? Я спрашиваю, потому что вы выглядите очень молодо.

– Нет. Я перенаправлю дело. У вас есть подходящие кандидатуры?

– Разумеется. – Кунс взял лист бумаги и передал его Марку. – Вот список лучших юридических фирм в округе, специализирующихся на подобных делах. У всех этих людей есть право вести юридическую практику в Виргинии, и все они хорошие адвокаты. Я работал с каждым из них.

Марк взглянул на имена.

– Кого-нибудь можете рекомендовать особо?

– Я бы начал с Джеффри Корбетта. На мой взгляд, он лучший. Ведет только дела, связанные с акушерством и гинекологией. Врачи до смерти боятся его и быстро идут на сделку.

Два миллиона. Быстрая сделка. В голове Марка заработал калькулятор.

Кунс был человеком занятым. Он взглянул на часы и сказал:

– Мой гонорар за участие в судебном разбирательстве, включая свидетельские показания, – сорок тысяч. Если вы с Корбеттом захотите воспользоваться моими услугами, сообщите мне как можно скорее. – Он уже медленно поднимался из-за стола.

– Разумеется, доктор Кунс.