Афера

После четырех месяцев заключения они даже почувствовали облегчение, оказавшись за стенами узилища. Разумеется, они предпочли бы остаться в стране, но если жить в США означало жить в клетке, то это было не намного лучше, чем жить в Сенегале.

Они ехали в тишине и полной темноте почти два часа. Агенты время от времени переговаривались друг с другом и смеялись, но пассажиры не издавали ни звука. Судя по дорожным указателям, мелькавшим в лобовом окне, они въехали в Питтсбург и направлялись в аэропорт. Миновав контрольно-пропускной пункт, автобус припарковался в просторном ангаре. Рядом стоял пассажирский самолет, тоже без опознавательных знаков. Далеко, на другом конце аэропорта, виднелись яркие огни терминала. Пассажиров вывели из автобуса и препроводили в угол, где ждали другие агенты СИТК. Одного за другим заключенных опрашивали и проверяли их документы. Как только они проходили этот паспортный контроль, наручники с них снимали и разрешали забрать свои мешки, содержимое которых снова тщательно проверялось. Оформление тянулось долго, никто не торопился, особенно те, кому предстояло вернуться на родину.

Прибыл еще один автобус. Из него вышло десятка полтора африканцев – все такие же ошарашенные и подавленные, как пассажиры первого. У кого-то оказались не в порядке документы, и всем пришлось ждать. Ждать долго. Только в пять часов утра какое-то должностное лицо повело первую группу пассажиров в самолет. У них за спиной образовалась очередь. Люди медленно поднимались со своими мешками на борт, где им указывали места. Посадка заняла еще почти час. Пассажиры испытали облегчение, узнав, что лететь они будут без наручников. Какой-то другой чиновник зачитал им правила поведения в полете, пользования туалетами и прочее. Да, им разрешалось разговаривать, но тихо. При малейшем признаке беспорядков на всех наденут наручники, и зачинщики будут автоматически арестованы по прибытии. Рейс сопровождало с полдюжины вооруженных агентов. Полет должен был продлиться одиннадцать часов без посадок, в полете их обещали накормить.

В семь часов заработали двигатели. Двери были задраены и заперты, и должностное лицо, зачитывавшее правила, велело им пристегнуть ремни безопасности, после чего перешло к описанию того, как вести себя в чрезвычайных ситуациях. Всем выдали коричневые пакеты, в которых находились сандвич с сыром, яблоко и маленькая упаковка сока. В семь двадцать самолет задрожал и начал выезжать на рулежную дорожку.

Спустя двадцать шесть лет после нелегального прибытия в Майами на либерийском грузовом судне Абду и Фанта Маал покидали приемную родину, как преступники, и направлялись в неведомое будущее. А их сын Бо, сидевший позади них, покидал единственную страну, какую знал в жизни. Когда самолет пошел на взлет, они, держась за руки, с трудом сдерживали слезы.

Час спустя социальный работник из бардтаунского Центра позвонил Золе и сообщил, что ее семья находится на пути в Дакар. Это был рутинный звонок – о депортации родственников было положено сообщать лицу, названному высланными. Хотя Зола и знала, что это должно вот-вот случиться, новость она восприняла тяжело. Поднявшись на один этаж, она сообщила ее Марку с Тоддом, и те битый час пытались ее утешить. Потом решили совершить долгую прогулку и где-нибудь позавтракать.

Печальная получилась трапеза. Зола, поглощенная тревожными мыслями, так и не прикоснулась к еде. Тодд и Марк были искренне озабочены судьбой ее семьи, но бо́льшую часть ночи они не спали, терзаясь собственными неприятностями. Даррелл Кромли подал иск гораздо быстрее, чем ожидалось. По их следу уже шла Ассоциация адвокатов, несомненно уведомленная либо Кромли, либо этим чарлстонским сукиным сыном Моссбергом. Не то чтобы это имело большое значение, но их маленький фарс закончился. Друзья чувствовали себя подлецами во многих отношениях, но перед клиентами, которых они кинули, – больше всего. Эти люди им доверяли, платили, а теперь оказались обманутыми, и система наверняка сжует их.

Пока они ели, наблюдая за Золой, та снова вынула телефон и уже второй раз позвонила Диалло Ньянгу. Дакар находился в четырех часовых поясах к востоку, и рабочий день там был в полном разгаре. Но ни сам Диалло Ньянг, ни кто-либо еще в его офисе опять не ответил. В счет пяти тысяч долларов предварительного гонорара, которые Зола перевела ему несколько недель назад, Ньянг обещал встретить ее семью в аэропорту, организовать для них временное жилье и – самое важное – уладить дело с властями. Он утверждал, будто является специалистом по иммиграционным проблемам и отлично знает, что делать. То, что она не может до него дозвониться, приводило Золу в бешенство.

При том, сколько народу их искало, возвращаться в квартиру было не лучшей идеей. Пройдя несколько кварталов, они нашли кафе «Старбакс», купили кофе, открыли свои ноутбуки, вошли в Интернет и снова принялись листать Белые страницы. Поиск новых липовых клиентов чуть-чуть отвлек их от печальных мыслей.