Афера

Филипелли взял удочку и, не мешкая, подвязал крючок с насадкой. Мгновение спустя крохотный поплавок — перья, клочок шерсти животного, нить — лениво опустился на воду. Это было подобие крылатого насекомого. В таком виде оно будет скользить по воде, прежде чем взлететь, — в противоположность куколке, когда мушка напоминает доисторическое существо и как бы ползает или ковыляет по дну в поисках пищи.

Филипелли не сводил глаз с поплавка, слегка подрагивающего на поверхности, где вовсю резвилась форель в ожидании резкого рывка. Поплавок достиг границы зоны питания, но рывка не последовало.

— По новой, — прошептал Багси, усевшийся на корточки в пятнадцати футах от берега.

Филипелли поднял длинное графитовое удилище с ярко-зеленой тяжелой леской. Она-то и позволяет рыболову забрасывать почти невесомое подобие насекомого на довольно далекое расстояние. Мушка крепится к специальному десятифутовому приспособлению для направления снасти, а то, своим чередом, — к леске.

Мушка выскочила из воды. Выверенным движением Филипелли сначала поддернул удилище назад, затем потянул наверх, одновременно подсушивая мушку на солнце и направляя в положение, которое она должна занять на поверхности воды. Это было красивое движение. И вообще ловля форели — красивое занятие. Но оно требует терпения. Задача заключается в том, чтобы опустить мушку на воду как раз там, где рыба ищет пищу, и заставить ее передвигаться по поверхности естественно, надеясь, что какая-нибудь крупная рыбина клюнет.

— Время! — отрывисто бросил Багси.

Леска с насадкой просвистела над водой. Мушка упала именно там, где надо, — посреди мошкары, облепившей поверхность. Искусственное слилось с естественным.

— На вид еда ничего. — Багси удовлетворенно проследил за полетом лески.

— Будем надеяться, — внезапно охрипшим голосом откликнулся Филипелли.

Плавники кружили вокруг наживки, живую похлебку форель поедала, но на мушку не обращала никакого внимания. Наживка вновь достигла края зоны питания.

— Вот черт! — Филипелли потянул было удилище, готовясь к очередному забросу, как вдруг вокруг крючка Адамса сомкнулись огромные челюсти, и леска туго натянулась.

— Есть! — Багси вскочил и победоносно вскинул кулак.

Форель сразу поняла, что что-то не так. Ударив хвостом, она выскочила из воды и истово закрутила головой, пытаясь освободиться от железной хватки. Но крючок уже глубоко засел внутри. Рыбина рухнула в воду, подняв фонтан брызг. Но не сдалась, вновь выпрыгнула, извиваясь всем туловищем, — рывки эти, от которых содрогались леска и удилище, отдавались у Филипелли в ладонях. Рыбина снова ушла под воду.

— Ничего себе, да она во второй раз не меньше, чем на три фута подпрыгнула! — воскликнул Багси, поглощенный разворачивающимся на его глазах боем. — Да это настоящая громадина, босси! Спокойно, только спокойно!

Филипелли почувствовал выброс адреналина в кровь. Ну рыба и рыба, чего волноваться-то так? Но он не мог совладать с собой. Дыхание его стало прерывистым, и он вдруг с изумлением осознал, что молится всем богам, заклиная их, чтобы леска не ослабла. Это было бы верным знаком того, что форель либо выплюнула крючок, либо откусила его и проглотила вместе с наживкой. Ему до безумия хотелось вытащить эту рыбину.

— И кто же там у нас на крючке, Багси? — проорал Филипелли, не отрывая глаз от воды.

— Радужная! Глазам своим не верю. Я всегда считал, что здесь водятся только коричневые. Красавица! Фунтов на восемь — десять. Это действительно большая рыба, босси, даже для этой реки. — И тут леска зазвенела. — Она уходит на глубину, босси. Тормози! Тормози!

Филипелли дрожащими руками начал крутить тормозной винт, чтобы рыбине было труднее перекусить леску.

— Не так туго! Господи, да такая акула в мгновение все перегрызет.

Радужная снова выпрыгнула из воды, на сей раз гораздо дальше от берега. Она уже проглотила немалую часть лески.

— Она уходит вниз по реке, босси! Двигай за ней, иначе упустишь.

Филипелли пошел по мелководью, близ берега, стараясь держать удилище повыше, чтобы леска оставалась натянутой и рыбина постоянно ощущала давление. Из-за сапог идти было трудно, и Филипелли едва держался на ногах, нащупывая подошвами камни и коряги на дне. Постепенно вода дошла ему до пояса.

Форель все еще тянула его вперед, хотя леска уже не сматывалась. Филипелли обернулся. В какие-то несколько минут он продвинулся вниз по реке на несколько сотен ярдов. Телохранителей, загорающих у себя в лодке, он почти не видел, да и Багси постепенно исчезал из поля зрения на фоне яркого солнца.

Вокруг лодыжек Филипелли быстро обвилась веревка. Сначала он не понял, что происходит, но почти сразу же его потянуло вниз, и Филипелли ушел под воду. Наверное, зацепился за какую-нибудь корягу на дне, которую не разглядел в мутной воде, догадался он, пытаясь восстановить равновесие и выбраться наружу. И только тут Филипелли осознал, что кто-то невидимый тащит его на самую середину реки.