Аффект Дьявола

Вот и всё, что могу ответить. Лаконично, дёшево и сердито. И в ответ молчание, на что я рассчитывала мысленно, а вот сердцем… сердце уже подговаривает написать Невскому что-нибудь ещё. Похоже, оно в этом вопросе у меня совершенно немудрое.

«Ты на вечеринке точно будешь?»

Нельзя испытывать такую неуёмную уродливо-неправильную радость от того, что Давид написал мне снова. Это всего лишь переписка — одна из тех, что у нас уже были миллион раз. Болтовня, шутки, невинный флирт, который таковым был раньше. А сейчас уже смотрю на него совсем другими глазами.

«Буду. Я Оксане же сказала».

«Ты на меня злишься?»

«На себя злюсь».

«Зря. Давай встретимся вдвоём и поговорим? Обещаю не распускать руки:)»

«Нет! Это отвратительная идея, Невский».

«А мне кажется, самая верная из всех возможных».

«Я сказала — нет. И мне пора идти. У меня дела».

«Трусиха».

На это мне совершенно нечего ответить. По крайней мере, печатных слов не имеется. Он действительно считает, что я трушу, и именно это чувство становится причиной для отказа встретиться? И больше оснований для милых свиданий с парнем подруги у меня нет?

Пф…

— Аль, ты так дырку в полке протрёшь, — улыбается мама, которая застала меня за тем, что я по сотому разу провожу тряпкой по книжной полке. А сама думаю о том, что моё желание встретиться не с Невским, а с Оксаной и всё ей рассказать — самое верное в сложившейся ситуации.

— Я чего-то погрузилась в себя.

— Вижу. Поговорить не хочешь?

— Нет. В смысле, о Давиде точно нет. А так давай поболтаем.

Мы идём в гостиную, где садимся перед телевизором и обсуждаем какую-то несущественную ерунду, а я ловлю себя на том, что не могу усидеть на диване ровно. Хочется вскочить и бежать к телефону. Позвонить Оксане и договориться о встрече.

— Мам… я хочу рассказать всё Окс, — выдаю я в ответ на комментарий о наряде Киркорова, пляшущего на экране.

— Ну, я честно говоря, удивлена, что ты так долго держалась. Это же не в твоём стиле — умалчивать о том, что для вас всех важно.

— Думаешь, поступлю правильно?

— А сама ты как считаешь?

— Мне кажется, это вообще первое, что мне мне нужно было сделать прямо сегодня утром.

— Значит, ты права на все сто в этом своём желании.

— Пойду позвоню ей и попрошу встретиться наедине.

Вскакиваю с дивана и понимаю, что наконец-то могу сделать полноценный вдох, будто то, что тисками сдавливало грудь всё это время, наконец исчезло.

— Аль… только ко всему будь готова, — доносится мне в спину предостерегающий мамин голос.

— Знаю, мам. Готова… кажется.

И когда выхожу из гостиной, почти убеждаю себя, что действительно готова.

Часть 5

Меня ощутимо трясёт. Зря считала, что полегчало окончательно, когда почувствовала, что всё делаю верно. Сейчас, стоя возле входа в кафе и обнимая себя руками, я вообще ни в чём не уверена.

А что если Оксана решит взять с собой Давида? Или он, узнав, куда именно едет Окс, соберётся вместе с ней? Как я буду выкручиваться? Что стану врать подруге в этом случае? Сочиню какую-нибудь несущественную ерунду, которая оправдает то, что я выдернула её на эту встречу.

Она приезжает почти вовремя — опаздывает всего на пару минут, что весьма странно, ибо Оксана не всегда следит за временем. Подходит ко мне, крепко обнимает и выдаёт то, что сбивает весь мой настрой:

— Я так соскучилась.

— Мы же виделись утром, — говорю вяло, заходя в суши-бар и придерживая дверь для подруги.

— Ой, что мы там виделись-то?

Окс выглядит довольной, что порождает во мне волну вопросов, которые я не должна себе задавать. Может, у них с Невским что-то случилось? То, что сделало подругу счастливой. И вроде я должна радоваться, но совсем не могу.

— Так. Что будем есть-пить? — спрашивает словно бы в никуда Оксана, листая ламинированные страницы меню. — О! Смотри, тут новые запечённые наборы. Давай возьмём один на двоих?

Один на двоих… Чёрт! Почему я думаю совсем о другом, когда слышу этот вопрос?

— Я Филу хочу, — вру Оксане, откладывая меню.

Есть совсем не хочется, но и показывать состояние, в котором нахожусь, нельзя. Я же уже решила, что буду изо всех сил пытаться сделать вид, что всё несущественно. Ни наши поцелуи с Давидом, ни то, что он мне сказал.

— Фила — тоже гуд!

Окс диктует заказ подоспевшему официанту, заодно озвучив и мои «пожелания». И прибавляет:

— И бутылку мартини. Просекко, пожалуй.

— Я не хочу пить, — морщусь я.

— А мы и не будем пить. Немного пригубим и хватит.

Когда официант удаляется, Окс достаёт из сумочки ярко-алую помаду, быстро наносит на губы, а я любуюсь ей. Она идеальная — брюнетка с каре, огромными карими глазами, фантастической фигурой и длиннющими ногами. Стройная и роскошная. Постоянно следит за собой, чего не скажешь обо мне. И хоть Окс заверяет меня, что естественность — моё всё, я понимаю, что проигрываю в этом плане подруге по всем фронтам. Вот только задумываться начала об этом лишь сейчас.

— Ну? — бросив помаду в клатч, обращается ко мне Оксана, подпирая подбородок рукой. — Ты сказала, что у тебя есть ко мне разговор. Я слушаю.