Афган: разведка ВДВ в действии. Мы были первыми

Огонь противника стал избирательней: пули, стараясь найти цель, с жужжанием проносились над головами, шлепались в стенку обрыва.

— Товарищ старший лейтенант, «духи» звереют!

— Чего?

— Кричат!

— А-а…

Визгливые крики душманских вояк «Аллах Акбар» доносились с обратного русла реки.

— Звереют.

— Что ты там, Волик, бурчишь?

— «Духи» с ума посходили.

— Хотелось бы, друг мой «таблетка», а «душки»-то подбадривают себя и шкалят нас потихоньку. Не скиснем?

— Ну, что вы, товарищ старший лейтенант!

Рассветало. Вот-вот из-за гребня вынырнет лучик светила и в обаянии его утонет плантация виноградной лозы. От реки по ущелью плыла утренняя дымка, охватывая прохладой кусочек долины перед восходом палящего солнца. За сухим руслом бывшей речонки контрастно проявился кишлак, но людей в нем все еще не было видно, как не видно обычного дымка очагов. Левее — высотка. Я не сразу обратил на нее внимание, темновато было, да и «духи» прижали огнем, теперь же она притягивала взгляд. Нет-нет, да бросал на нее взгляды и пока не понимал, почему. Из любопытства прикинул: если на ней оказаться, перед наблюдателем откроются просторы едва ли не до магистральной трассы, где все еще стояли основные силы группировки. Это перед наблюдателем. А что будет при занятии на ней позиции этак полутора десятков «духов»? Интересная высотка! С нее в километр по окружности можно устроить систему сплошного огня, которую не преодолеть даже на нашей броне. Так-так… Уходить! Ход мыслей мне все больше не нравился. Положат! Опасный участок сухого русла необходимо срочно оставить! Уйти с линии огня душманской засады! Я уже не сомневался в ее реальности и думал, как привлечь Ивашко, чтобы он подработал на отвлечение «духов». С левого склона подобраться к горушке и уйти в ее «мертвую» зону? Результатом будет уход, а Ивашко?

— «22», прием.

— На приеме.

— Различаешь «бородатых»?

— Ну, да, передо мной.

— Тогда слушай: через минуту ударь сосредоточенным, отвлеки от нас — я уйду влево.

Осмысливая задачу, Ивашко молчал.

— Принял.

Пока суд да дело — надо уходить. А вот дадут ли?

— Комков, вам с Бутриным лежать и не шевелиться — вы в нашем поле зрения. Ясно?

— Так точно, товарищ старший лейтенант.

— Грезин.

— Я.

— С Петровым выдвигаетесь метров двести влево от обрыва и стоп — разберемся. Приготовиться.

Группа Ивашко открыла внезапный для засадной группы противника огонь.

— Вперед.

На четвереньках мы рванули по винограднику в обход противника. Смешное это было зрелище! Каждый из нас имел полное снаряжение и боекомплект. Но ироничная мысль не успела оформиться, как с не понравившейся мне высотки рубанули автоматные очереди, и вокруг нас кусты виноградника полетели в разные стороны.

— Укрыться!

Пули шлепались в стенку обрыва справа, в земляную насыпь кустов. Она и стала спасительницей — тела вытянулись вдоль рядков виноградника и слились с ними в едином объятье. Кажется, все… Не поднять головы — разлетится вдребезги. Такого еще не бывало! Автоматно-пулеметный огонь косил виноградник. Стволов тридцать, навскидку, изрыгая пламень свинца, уничтожали все живое не только в винограднике, но и в округе. Это не засада — ураган, сметавший все на своем пути. Кое-как удалось подтянуть радиостанцию:

— «23», прием?

— На приеме.

— У меня «300-й», прижали огнем, кто-нибудь из танкистов в состоянии работать из орудий и ДШК?

— «17», в норме у них командир, сейчас озадачу.

— Стоп, Сергей, слушай внимательно, — ответ Воронина оживил, — наблюдаешь позицию «духов»?

— Да.

— Из орудий лупи по горушке, ДШК — по засаде, постоянно переноси огонь.

— Понял, попробуем.

— Какой попробуем? Вали что есть мочи!

— Понял, «17».

— Выйдешь к руслу реки, забери «трехсотого».

— Да-да, принял!

Серега схватил налету, значит, еще повоюем. Как там танкисты? Все зависело от них! Надо было выходить из-под огня. Суть мысли проста: получится огнем танковых орудий подавить противника на горушке — перемахнем открытый участок сухого русла и уйдем от огня. Нет — писем написать не успеем, ляжем все, как один.

Глава 36

Танковый ДШК, круша каменную кладку вместе с засевшими «духами», ударил нервными, короткими очередями. Получилось толково: позиция противника разлеталась в мелкое крошево, нанося противнику косвенные поражения щебенкой. Невидимые до сих пор «нуристанки» и чалмы душманов метнулись в дувалы кишлака. Выстрел танкового орудия поднял на высотке каменный грунт, опустив его на головы «духов». Следующие выстрелы танка прозвучали еще убедительней — огонь противника прекратился так же внезапно, как и начался. Может, и правда, повезло?

— Живы?

— Вроде бы да, — глухо ответил, «Таблетка», все еще не веря, что свинцовый шквал никого из нас не задел.

Стряхивая пыль с головы, Волик примеривался, как бы махнуть с обрыва к получившему ранение Комкову.

— Стоять, Волик, с ним останется Бутрин! Через русло — бегом! Ты слышишь меня, Бутрин? Береги Комкова, подтянешься к нам с Ворониным.

— Понял, товарищ старший лейтенант.