Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Он стал расстегивать мою куртку. Я закрыл глаза, сотворив в уме отходную молитву. Только бы не застонать, думал я, только бы скорее умереть!

Нижняя пуговица не поддавалась ему, и картавый рванул подол куртки. Я чувствовал, как начинают дрожать его руки от нетерпения, как он возбуждается от предчувствия крови. Я стиснул зубы. Господи, господи, мысленно говорил я, один большой грех на моей душе: не успел я прикончить этого гада. Я почувствовал холодное острие ножа на груди. Оно потяжелело, легко проткнуло кожу, но глубже не пошло. Лезвие вернулось назад, соскользнуло по моему животу и звякнуло о камни где-то между моих ног.

Я открыл глаза и увидел прямо перед собой лицо картавого — красное, почти малиновое, будто он тужился со страшной силой. Единственный глаз его выползал из орбиты, а между губ толчками выбивалась желтая пена.

Глава 37

Я поднял глаза и с удивлением увидел, что над картавым, затягивая на его шее стальной тросик, стоит Борис. Вероятно, на моей физиономии было столько счастья, что она отяжелела и челюсть отвисла сама собой.

— Ты заставляешь меня заниматься делом, которое с точностью до наоборот соответствует моей профессии, — сказал он, оттаскивая обмякшее тело картавого в сторону и связывая ему за спиной руки.

— Борис, — прошептал я, еще не веря в свое спасение. — Это ты? Откуда? Боря, ты очень вовремя…

— Я заметил, — ответил он. — Опоздай мы на пару минут, и ты бы уже дрыгал ножками в предсмертных судорогах.

Я только сейчас заметил Ризо — грузина из гостиницы «Таджикистан», который дал мне полмиллиона. Он стоял перед Валери, склонив голову, и что-то спрашивал у нее. Валери пыталась расчесать спутавшиеся волосы, но расческа застревала, как плуг на камнях.

— Откуда ты, Боря? — повторил я.

— Откуда! — передразнил он меня и, надавив мне на шею, стал распиливать ножом веревки на запястьях. — Ты когда обещал быть? Через две недели?

— А сколько уже прошло?

— Сколько-сколько… Столько, в общем-то, и прошло. Но я, как старый многоопытный кот, понял, что ты запутался в любовных делах настолько, что без моей помощи не выкарабкаешься. Опыт не пропьешь… Э-э, браток! — протянул он, глядя на мои позеленевшие ладони. — Пальчиками пошевелить можешь?

Я пошевелил.

— Нормально, — кивнул Борис. — А то я уже грешным делом намеревался укоротить тебе лапки.

Он присел возле меня и стал растирать мне руки. Я смотрел, как Ризо помогает Валери подняться на ноги. Кажется, она не была связана. Но почему тогда не попыталась треснуть картавого со спины по голове? Борис проследил за моим взглядом.

— Кажется, ваши отношения с этой вумэн достигли степени вопиющей гармонии. Что, уже ревнуешь?.. Ризо! — Борис повернул голову. — Ты представляешь, человек едва выкарабкался из могилы и сразу начал ревновать.

— Все правильно, — отозвался грузин, не оборачиваясь и продолжая распутывать Валери. — Так должен делать настоящий мужчина!

— Так он к тебе ревнует!

— Правильно делает. Он чувствует серьезного соперника.

— Борис, ты не убил его? — Я кивнул на картавого.

— Что ты! — возмутился Борис. — Я такой грех никогда не возьму на душу. А ты считаешь, что его следовало бы убить?

— Нет, он мне нужен живым. Это очень опасный человек…

— Потом расскажешь, — перебил меня Борис. — А сейчас надо сваливать отсюда, и как можно скорее. Я из-за тебя в такие истории вляпывался!.. Идти сможешь?

Я кивнул, ухватился рукой за выступ в скале и поднялся на ноги. Все тело пронзило острой болью, словно сквозь меня пропустили ток, но я устоял. Борис, глядя на меня, покачал головой.

— Любишь же ты приключения, Кирюша. И башка у тебя разбита. Чем это он тебя?

— Не знаю. Может быть, булыжником?

Ризо поднял Валери на руки.

— Ну что, вперед? — спросил он и, не дожидаясь ответа, пошел вдоль скал.

Я взглянул на Бориса. Он молча пожал плечами и предложил мне свою руку, чтобы я мог на нее опираться.

— Но как вы нас нашли? — опять спросил я.

— Это целая история, — ответил Борис. — Но я расскажу тебе ее как-нибудь на досуге. — И как-то странно взглянув на меня, добавил: — Между прочим, ты оставил столько следов, что тебя мог бы разыскать любой юный следопыт. И милиция, по-моему, успешно идет по этим следам.

Я кивнул:

— Да, Борис, да. Поэтому этот человек мне и нужен.

Борис недолго приводил картавого в чувство, воткнув ему в ноздрю ватный жгутик, смоченный в нашатырном спирте. Картавый поморщился, открыл мутные глаза и, увидев меня, с усилием усмехнулся.

— Напрасно, — сказал он.

— Ну-ка, гражданин, вставайте! — приказал ему Борис и отвесил довольно крепкую оплеуху.

Я, морщась от боли, принялся догонять Ризо и Валери. Когда я поравнялся с ними, Валери сказала:

— Спасибо, дальше я пойду сама.

Ризо опустил ее на землю и только теперь смог пожать мне руку.

— Я тебе должен, — сказал я.

— Вот я за долгом и пришел.

Если на свете и бывает чудо, так это мужская дружба. Слезы сами собой навернулись мне на глаза. Серые холмы поплыли передо мной, превращаясь в штормящее море.

* * *