Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

— Скажи, Кирилл, только честно: почему ты согласился?

Она переводила взгляд с одной половины моего лица на другую. Я видел свое отражение в ее глазах. В каждом — по одному закамуфлированному Вацуре. Что ты хочешь от меня, девочка? — подумал я и сказал правду:

— Не знаю.

— Но хотя бы догадываешься?

— Хотя бы догадываюсь.

— Ты не жалеешь?

— Еще нет.

— А если… если со мной что-нибудь случится, то ты… будешь грустить?

— Разве с тобой может что-нибудь случиться?

Валери повернулась и пошла дальше. Не оборачиваясь, ответила:

— А вот и посмотрим.

Я попытался отвлечь ее от грустных мыслей.

— Если все обойдется и ты станешь богатой, то что ты купишь себе в первую очередь?

— Как — что? — Валери снова остановилась и обернулась: — Как — что? Я ведь тебе говорила. Или ты думаешь, что я снова…

Я захлопал глазами.

— Валери! Забыл! Начисто вылетело из головы.

— Яхту я куплю. Океанскую. Запомнил? И больше не задавай этого дурацкого вопроса.

— Ах да, помню! И как ты ее назовешь?

— «Арго», — после небольшой паузы ответила она.

— «Арго-два», — поправил я ее.

— Нет, не два, а просто «Арго».

— Но просто «Арго» уже есть.

— Тот мы утопим. Разгонимся на всех ветрах, и о скалы — ба-бах! Чтоб все плохое, что было между нами, ушло ко дну. Ладно?

— Ладно, — согласился я. — Только ты ответь мне: за какие такие способности Рамазанов взял с собой это картавое чучело?

— Я тоже не могу этого понять.

— Но откуда он вообще выполз?

— Картавый был при Рамазанове с первого дня, как мы познакомились. Он возил адвоката на машине, как личный шофер, выполнял разные поручения. Слуга, одним словом. Денщик.

— Но можно было найти себе денщика поумнее.

Валери как-то странно взглянула на меня:

— Можно было бы вообще никого не находить. Разве вы вдвоем не унесли бы весь порошок?.. Ну ладно, к этой идее мы, может быть, еще вернемся.

Смысл ее идеи обрушился на меня снежной лавиной. Я взял Валери за руку, пытаясь увидеть в ее темных глазах совсем не то, о чем я только что подумал.

— Что ты сказала? Что ты имеешь в виду?

— Я сказала, что вы могли и вдвоем унести весь порошок, — повторила Валери. — Только это и ничто больше. Чего ты всполошился?

Мы подошли к крыльцу. Я подергал дверь. Она была заперта изнутри.

— Многое я сейчас отдал бы за то, чтобы узнать, о чем можно секретничать с картавым, — сказал я.

— Может быть, вынашивают план, как бы нас с тобой тюкнуть? — то ли серьезно, то ли шутя ответила Валери.

— А зачем им нас тюкать? — Я сделал вид, что не понял.

— Как зачем? Ты покажешь, где спрятаны мешки, они тут же дадут нам по балде и утащат весь порошок вдвоем. Зачем им делиться с нами?

— В худшем случае прибьют только меня. Ты им нужна, потому что твой братишка обеспечивает им переправу.

— Переправиться можно и в другом месте.

Мы говорили будто бы шутя, не переставая улыбаться друг другу, хотя оба прекрасно понимали, что речь идет о совершенно серьезных и вполне вероятных вещах. Надо было сменить тон, и я убрал с лица эту противоестественную улыбку.

— Ну ладно, посмеялись, и хватит. Они в самом деле могут убрать меня, и об этом я уже думал. Мне нужно оружие, Валери.

Она, мельком глянув на дверь, прижала палец к губам, взяла меня под локоть и отвела в сторону.

— Запомни, — тихо сказала она, когда мы сели на скамейку, — у картавого редкостный слух.

— Чего не скажешь о его дикции… А чего мы, собственно, теряем время?

Я, показав ей знаком, чтобы она оставалась на месте, подошел к калитке и открыл дверь.

Сидя на крышке багажника, охранник баловался пистолетом. Увидев меня, кивнул.

— Ну что? — спросила Валери, когда я вернулся к ней.

— Ничего, — ответил я. — Рамазанов, как я и предполагал, человек предусмотрительный.

И подумал: «Кажется, я начинаю ей слишком доверять».

Через час стало темнеть, и безмолвный водитель с азиатским лицом занял свое место за рулем.

Глава 21

Рамазанов, безусловно, был человек интеллигентный и, как я уже говорил, весьма предусмотрительный. Обращался он со мной вежливо, что заметно и выгодно отличало его от картавого, который хоть и изредка, но все же позволял себе некоторые вольности, за большинство из которых я расплачивался с ним единственно приемлемым способом; и все-таки адвокат ненавязчиво подчеркивал, что я компаньон особого рода, которому еще предстоит долгий испытательный срок, и пока не имею права на полное доверие. Я, собственно говоря, и не старался завоевать это доверие, и очень хорошо понимал Рамазанова, сохраняющего между нами необходимую дистанцию, дабы я не чувствовал себя слишком уверенно. Потому я, как само собой разумеющееся, воспринял его предложение сесть впереди, рядом с водителем. Девушку Рамазанов и картавый посадили между собой, вдобавок положили ей на колени мой рюкзак. Он был хоть и не слишком тяжелым, но объемным, и она не могла чувствовать себя комфортно. Когда Валери пожаловалась на тесноту и дискриминацию, картавый отделался плоской шуткой, что просторно будет на нарах в зоне. Мне же показалось, что такая расстановка сил в салоне «жигуленка» не была случайной и что адвокат не слишком-то доверяет и Валери.