Афганец

— Мы сканируем сектор прямого угла, — объяснил оператор. — Вплоть до самой границы. В этом секторе я вижу восемь животных. Четырех оленей, двух барибалов, которые сейчас в спячке, кугуара и лося. Лось идёт на север. Он примерно в четырех милях от вас.

Всё дело было в прихваченной из домика хирурга парке. Изнурённая, взмокшая лошадь посылала чёткий сигнал, а припавший к её шее человек сливался с животным.

— Сэр, — подал голос сержант-сапёр, — я из Миннесоты.

— Поделись своими проблемами с капелланом, — раздражённо бросил Линнет.

— Я хочу сказать, сэр, — продолжал сержант, — что лось никогда бы не пошёл в горы в такую погоду. Лоси обычно держатся в долине, где есть лишайник. Думаю, там не лось.

Линнет поднял руку, приказывая группе остановиться. Никто не возражал. Капитан пристально вглядывался в темноту сквозь пелену падающего снега. Четыре мили! Невероятно.

Между тем глубоко в лесу подкарауливший Лемюэля Уилсона афганец сам попал в засаду. Затаившийся кугуар был слишком стар, чтобы охотиться на оленя, но при том хитёр и очень голоден. Зверь прыгнул сверху, с уступа между двумя деревьями, и лошадь наверняка почуяла бы его раньше, если бы не так устала.

Измат Хан успел лишь заметить, как что-то желтовато-коричневое ударило в его коня, и животное завалилось на бок. Всадник успел выхватить из седельной сумки ружьё и упал через круп на снег. Упав, он повернулся, вскинул ружьё и, мгновенно прицелившись, выстрелил.

Ему повезло, что кугуар выбрал целью лошадь, а не его самого. Пони был ещё жив, но подняться, сбросив стотридцатипятифунтового зверя, не мог. Измат Хан потратил вторую пулю, прекратив его агонию.

Афганец снял прикреплённые к седлу снегоступы, привязал их к сапогам, закинул за плечо ружьё, проверил компас и продолжил путь. Через сотню ярдов он сделал короткий привал, укрывшись под выступом скалы. Именно она и защитила его от зоркого глаза «Спектра».

— Убери оленя, — сказал капитан Линнет. — Думаю, это всадник на лошади.

Оператор присмотрелся к изображению на экране.

— Ты прав, — согласился он. — Вижу шесть ног. Наверно, остановился отдохнуть. На следующем круге мы с ним покончим.

Для уничтожения цели «Спектр» располагал тремя системами. Первая, стопятимиллиметровая гаубица «М-102», была настолько мощной, что использовать её против одного-единственного человека казалось чрезмерным.

Вторую представляла сорокамиллиметровая пушка «Бофорс», переделанная много лет назад из шведского зенитного орудия и способная при высокой скорострельности разнести на кусочки здание или танк.

Зная, что их цель — всадник, экипаж «Спектра» сделал выбор в пользу пулемёта Гатлинга. Это по-настоящему страшное оружие выпускает в минуту 1800 пуль, каждая из которых имеет диаметр 25 мм и может разорвать человека. Огонь настолько плотный, что если обстреливать футбольное поле в течение тридцати секунд, на нём не останется ничего живого, кроме разве что полевой мыши. Да и та, скорее всего, умрёт от страха.

Максимальная высота для стрельбы из пулемёта — 12 000 футов, поэтому, заходя на очередной круг, «Спектр» снизился до 10 000 футов, поймал цель и за десять секунд выпустил триста пуль в тело лошади.

— Дело сделано, никого не осталось, — сообщил оператор. — Оба, человек и лошадь, устранены.

— Спасибо, Эхо-Фокстрот, — отозвался капитан Линнет. — Остальным займёмся сами.

«Спектр», выполнив поставленную задачу, вернулся на авиабазу Маккорд.

Снег прекратился. По свежему пуху лыжи шли быстрее, и вскоре группа углубилась в лес и наткнулась на останки лошади, куски мяса и костей, в большинстве своём не крупнее руки. Кое-где попадались клочья желтовато-коричневой шерсти.

Минут десять Линнет пытался отыскать что-то похожее на клочки одежды, утеплённых сапог, снегоступов, человеческий череп, бороду или нож «Буи».

Найти удалось только лыжи, но одна из них оказалась сломанной. Случиться это могло, когда лошадь упала. Рядом валялся пустой чехол из овечьей шкуры. Ружья не было. Не было снегоступов. Не было афганца.

За два часа до рассвета охота превратилась в гонку. Двенадцать лыжников преследовали одного беглеца на снегоступах. Все выбились из сил. Все были на пределе. Когда небо на востоке чуточку просветлело, взводный, уточнив положение с помощью системы GPS, пробормотал:

— До границы полмили.

Двадцать минут спустя команда «Альфа» вышла на обрыв, с которого открывался вид на широкую долину с лесовозной дорогой, обозначавшей американо-канадскую границу. На противоположной стороне долины виднелся небольшой посёлок лесорубов. Зимой он пустовал.

Линнет опустился на корточки, поправил автомат и поднёс к глазам бинокль. Пейзаж выглядел сонным. Ни малейшего признака движения.

Не дожидаясь приказа, снайперы достали из чехлов винтовки, поправили прицелы, передёрнули затворы и легли на снег, приникнув к окулярам.