Афганистан. Честь имею!

…Приказ командира прозвучал, как выстрел: «Прикрой, Арсенов!» — и, пригибаясь, старший лейтенант устремился вперед. Валерий взглядом провожал командира из‑за дувала, где они пролежали рядом на горячих камнях ровно одно мгновение, чтобы Кравченко оценил обстановку. Провожал, цепко удерживая в поле зрения фигуру командира, камни и скалы справа.

И все же автоматная очередь резанула воздух неожиданно. Кравченко, замерев в прыжке долю секунды, распластался на камнях, и тут раздалась вторая очередь и третья…

Валерка, так же как и его командир, понимал, что для горстки солдат, отрезанных от своих, все решала скорость захвата инициативы в свои руки. Это был его первый большой бой.

Сочилась струйками кровь: она стекала по лицу старшего лейтенанта Кравченко, когда тот, резко взглянув на Арсенова, отдал приказ. Взрывом душманской гранаты мелкими осколками были посечены экипаж и солдаты.

В характеристике на Валерия Арсенова сказано, что у него особенно развито логическое мышление. Наверное, то, что предпринял Валерий, в доли секунды приняв единственно верное решение, было логично и с точки зрения поступка, и по логике следования воинскому долгу.

…Очередь пришлась на уровень живота Арсенова. Душман остервенело жал на крючок, расстреливая его в упор, но тот продолжал стоять. Враг перевел оружие выше, целясь в сердце солдата, и только тогда Валерий начал медленно оседать, открывая за собой Кравченко.

Старший лейтенант и душман нажали на спусковые крючки одновременно, но «дух» сделал это на какое‑то мгновение быстрее, собственно, он продолжал очередь, которую перекрывал своим телом Арсенов, а Кравченко из‑за Арсенова еще не мог стрелять. Раздался щелчок: патронов в автомате «духа» не было, и уже заработал автомат Кравченко…

Каким он был, Валерий Арсенов? Каждый из близко знавших его людей говорит о Валерии по‑своему, о своем. Родители — о сыне, преподаватели — об учащемся. Директор училища, например, помнит, что и баловства за Арсеновым числилось в свое время немало.

Молод был Валера. Слишком короткое время знали его люди уже почти взрослым, почти состоявшимся. Почти…

Война свои подарки раздала,
Кому звезда на грудь, кому — на холмик.
Кого‑то развенчала догола,
А кто‑то вписан в жизни многотомник.
Пусть десять или двадцать лет пройдет
И время врачевать умеет раны,
Давайте помнить тех, кто не придет…
Нельзя нам забывать Афганистана.

Это прежде всего труд

И жизнь — одна. И смерть — одна.

Ее ни с кем не разделить.

А ты сумел в бою последнем

Собой друзей своих прикрыть…

Удар войны, огонь и дым

Закрыл ты сердцем молодым.

Эти слова о нем — старшем лейтенанте Павле Яковлевиче Корчаке, погибшем на страшной афганской войне.