Афганистан: война глазами комбата

Настроение Майорова нисколько не улучшилось, когда его, уставшего с дороги, привезли на сторожевую заставу — глиняную крепость с толстыми высокими стенами, с такими же глиняными постройками внутри. Старшина роты, проявив заботу о новом командире, принес ему новое х/б. Майоров, достав из чемодана походный утюг, начал искать, куда же его подключить. Находившиеся рядом офицеры смотрели на него с усмешкой, и тут до ротного дошло, что электричества в этих краях нет. Лишь теперь ему стало понятно, почему стоят керосиновые лампы, а кое-где обыкновенные консервные банки, наполненные маслом.

Ночью Майоров проснулся от резкого звука. Оглядевшись, увидел, как в полной темноте в разные стороны разбегаются по заставе вооруженные люди. На центральной наблюдательной вышке уже находился командир минометной батареи, «старожил» Афганистана, капитан В.Н. Чирков, подававший короткие команды двум минометным расчетам. Где-то на крыше резко и отрывисто ударил АГС. Со стороны развалин кишлака, находившегося на противоположной стороне канала, в пятистах метрах от заставы, били минометы противника… Через пятнадцать минут обстрел прекратился.

— Ну что, Андрей, пойдем спать. На сегодня они нашу боевую готовность проверили. До утра можно быть спокойным.

Уснуть в эту ночь Андрею Майорову не удалось.

Обязательным элементом жизни всякой сторожевой заставы была проверка дороги, обнаружение и уничтожение мин. Мины ставились самые разные, и, надо заметить, очень мастерски. Главным способом их обнаружения являлось наблюдение за мельчайшими изменениями на дороге. Каждый вечер специально обученные внештатные саперы перед самым заходом солнца проезжали на БТР по маршруту и внимательно его осматривали. На маршруте движения категорически запрещалось выбрасывать какие-либо предметы. БТР оставлял на пыльной дороге последний, закрывающий все остальное след — своего рода пограничную контрольно-следовую полосу. Утром с восходом солнца саперы под прикрытием БТР пешком преодолевали весь маршрут, внимательно его осматривая. И, обнаружив всякие, даже самые незначительные, изменения, тщательно осматривали подозрительный район. Найденную мину уничтожали накладным зарядом. Работа эта была далеко не безопасной. За три месяца пребывания в роте нового командира таким образом было уничтожено четыре мины.

То раннее утро ничем не отличалось от всех других. Все шло своим чередом. Саперы проверяли дорогу и находились уже метрах в трехстах от заставы. За ними в 30 метрах медленно следовал БТР прикрытия. Вдруг из-за дувала слева, метров со ста пятидесяти, выстрелил гранатомет и одновременно раздались автоматные очереди. Граната упала возле колеса БТР, подняв клубы пыли и дыма.

Отделение саперов рассредоточилось и залегло. Осмотрелись. Открыли ответный огонь. Со стороны заставы на помощь уже спешил второй БТР. Раздались первые выстрелы дежурного миномета. При подходе к саперам БТР резко затормозил, прикрывая бортом лежащих в канаве солдат. Андрей Майоров вылез из БТР, по броне застучали пули. Скатившись в пыль, он подполз к ближайшему саперу.

— Живой?

— Живой! — произнес тот.

Выпустив несколько гранат, противник прекратил обстрел. И только тут один из солдат обратил внимание, что рукав гимнастерки и карман на груди у командира роты порваны. Пулей чуть царапнуло руку и сильно порвало партийный билет. (Партийный билет капитана А.Г. Майорова хранится в фондах Музея Вооруженных Сил СССР.)

Постоянные заботы командира роты о личном составе, несущем службу на шести сторожевых заставах, обстрелы, минирование дорог, подрывы техники, занятия и многое другое не оставляли времени для отвлеченных раздумий. Но тем не менее нет-нет да и возникала у Майорова мысль: «А ведь я — разведчик». Решение пришло с появлением в роте нового заместителя командира лейтенанта Виктора Полякова. Хорошо физически развитый, стройный, с решительным взглядом, он смотрел на командира роты, как на бога, готовый выполнить любое его приказание. Так же, как Майоров, мечтал о настоящем мужском деле.

Предупредив командира батареи о своем намерении и дождавшись лунной ночи, они отправились в Калайи-Биланд. Пригибаясь за дувалами, кустами винограда, прикрывая друг друга, достаточно быстро добрались до мостика через канал. Затаились. Долго вслушивались в шорохи на противоположном берегу. Ничего подозрительного не обнаружив, Майоров быстро и бесшумно пополз на мостик. Преодолев его, затаился в кустах. Затем сюда перебрался и Поляков. Поочередно прикрывая друг друга, они достигли развалин кишлака. Передохнули. Майоров первым пробрался в дыру в дувале, за ним Поляков. Прямо перед ними, метрах в пятидесяти, на крыше разрушенного строения вырисовывались две фигуры.