Афганистан. Война разведчиков

Так, при взятии укрепрайона Васатичигнай в провинции Кандагар в марте 1986 года группа спецназа ст. л-та Кравченко была по ошибке высажена прямо на зенитные позиции душманов. Оба ее вертолета были расстреляны в упор, но 12 десантников сумели закрепиться и выбили противника с высоты, а затем овладели соседней, обеспечив успех операции. 20 марта 1986 года при штурме базы в ущелье Хадегар под Кандагаром задействовали крупные силы — два батальона 70-й мсбр, дивизион гаубиц, две вертолетных и две штурмовых эскадрильи. Блокировали ущелье с окрестных гор четыре группы 173-го ооспн по 16 человек (каждая имела АТС-17 и два ПК). Они перехватывали отходившего противника, расстреливали его огнем из засад и наводили авиацию. Вся операция заняла 4 часа, ее итогом были 20 убитых душманов и трофеи без потерь со своей стороны.

Большей частью, все же отрядам приходилось заниматься «штучными» задачами — охотой за караванами, для которой спецназ отработал свою методику. По оценке штаба 40-й Армии, бойцы спецназа были «настоящими профессионалами, имевшими блестящую физическую и военную подготовку». Любопытно, что в спецназ чаще отбирали отнюдь не рослых и массивных солдат. По мнению чирчикского комбата полковника Ю.М. Старова, «качки» лучше подходят для спортроты. У нас нужно таскать на себе гору всякого барахла, оружия и припасов, а вертолеты и БТР не резиновые. Гулливеры нам ни к чему, нужны компактные ребята.

По опыту кандагарского отряда, типовая экипировка на 3–4 дня самостоятельной работы определялась так: 2–3 комплекта боеприпасов к личному оружию, 4 ручных гранаты (2 РГД-5 и 2 Ф-1), одна граната РПГ-18 на двоих, две 200-г тротиловые шашки, 5 дымовых шашек и 5 сигнальных реактивных патронов, 4 мины к 82-мм миномету (если его брали с собой) или барабан с лентой к АТС-17, запас продовольствия на 3–5 суток, 2–3 фляги воды или чая, плащ-палатка и одеяло. Комплектация варьировалась по времени года и условиям — зимой и в горах добавлялись теплые вещи, бушлаты и спальные мешки. Массивные АТС-17, минометы и пулеметы разбирались на «подъемные» части по 15–20 кг. Иногда в пользу боеприпасов жертвовали частью продовольствия — как учил тот же Старов, «если с собой достаточно патронов, пропитание всегда добудешь». Общая экипировка бойца весила, в лучшем случае и «летнем» варианте, 35–40 кг, причем самого необходимого. Готовившаяся к выходу группа насчитывала от 10 до 25 человек, и, помимо обязательных снайпера, гранатометчика и связиста, могла включать гранатометчиков с АТС-17, артиллерийского корректировщика и авианаводчика, минеров и огнеметчиков из подразделений химических войск, вооруженных РПО-А с боеприпасами объемного взрыва.

Досмотр грузового «Мерседеса». Водитель и хозяева груза под прицелом дожидаются результатов проверки. Мешки и тюки протыкали щупом и контролировали миноискателями, отыскивая оружие и боеприпасы — главную цель досмотра. Провинция Пактика, зима 1988 года.

По ночам досмотры не велись — крадущийся в темноте караван явно вез не изюм и орехи. Судьба вышедших к засаде решалась однозначно: огнем на поражение. На фото — «Симург», замеченный ночью на дороге и подорванный управляемым фугасом. В кабине погибли водитель и сопровождающий, а утром машину добили вертолеты. Регистан, 18 января 1988 года.

Группа делилась на звенья захвата, огневое и прикрытия, действия которых заранее согласовывали и отрабатывали, уточняя на месте расстановку сил и взаимную поддержку. Основой были тройки, старшинство в которых назначалось не всегда по званию, а по опыту и в подчинение к знающему сержанту вполне мог попасть молодой офицер.

Выход к месту засады, где ожидался караван или банда, оставался наиболее сложной частью плана. От его скрытности зависел не только успех, но и судьба группы. В местах, где заметным становилось появление любого чужого человека, выдать засаду могли кочевники, пастухи и местные жители, за обстановкой следили душманские посты, тут же сообщая об опасности по радио, сигнальными кострами и зеркальными «зайчиками».