Афганский исход. КГБ против Масуда

Помощница Миши Смушко попросила Матвея забрать «экспедиционную аптечку», отметив, что профессор занят на операции. Алехину пришлось довольствоваться антибиотиками и инструкцией по их применению. Оставалось посетить офис «ШП» и затем взять паузу, которую муж и отец желал провести с женой и сыном. Прежде, чем покинуть их.

Стурстен ждал на складе, чтобы обсудить завтрашний вылет в Москву. Уве предложил примерить обмундирование «ШП», необходимое для Афганистана. Получив комплект — брюки, футболки, свитер, куртку, кепку и крепкие ботинки, новичок застеснялся и попросил шведа и секретаршу выйти.

Оставшись один, Алехин встал на стул, открыл блок мини-АТС на стене и достал из него маленькую коробочку. Она выглядела как часть телефонного оборудования. Ее разведчик вчера скрыто поместил туда, приехав рано перед церемонией отправки грузовиков. Спрятав изъятое в карман плаща, он облачился в униформу «ШП» и вышел из комнаты походкой модели на подиуме. Появление новобранца встретили аплодисментами. Раскланявшись и вновь переодевшись, Матвей сложил обновки в полученный рюкзак и покинул склад.

По пути домой остановил «вольво» в пустынном месте, раскрыл коробочку. Внутри находилось устройство для съема информации с телефонных каналов, позаимствованное в резидентуре. Умное изделие ОТО активировалось голосами в сети, не записывало тишину и смогло зафиксировать телетрафик за прошедшие сутки. На сей раз было не обойтись без помощи опертехники. Для контроля ситуации Алехин решил выяснить, кто, с кем и о чем беседовал. Чтобы понять, какие связи у Стурстена, не работает ли он на спецслужбы и был ли откровенен при изложении разговора с МИДом. Надев наушники, Алехин, пропустил пустую болтовню и прослушал несколько звонков Уве, не найдя ничего подозрительного. И тут, в качестве бонуса, наткнулся на разговор Ритвы с Оскаршерной.

Изменив маршрут, Матвей прибыл в совпосольство, где фактически приказал резиденту срочно выяснить у военных «соседей», известен ли им полковник Стиг Оскаршерна. Вернувшийся Захар Сергеевич на выдохе выдал: «Начальник советского отдела МУСТ».

— А ты ругал, что зря хлеб государственный ем. Это — шеф Нурми.

— Точно?

— Есть запись их телефонного разговора. По тоновым сигналам набора номера можно и телефончик МУСТ установить. Товарищ Симонов будет доволен. Черкните ему телеграмму, пожалуйста, — подчиненный сделал подарок начальнику. — Я домой, готовиться.

Ошибка шпионки, в Швеции непривыкшей к действиям во враждебном окружении, породила цепь последствий, которые проявятся позже и в другой стране. Привычка не доверять никому, даже на родине, еще не стала чертой характера Ритвы. Ей представлялось, что враги там, на Востоке, что схватка начнется в советской «империи зла» и продолжится в «диком Афганистане». В реальности схватка не будет иметь начала и границ, ибо идет давно и повсеместно. Название ей — «холодная война», в ней нельзя сохранить нейтралитет. «Швеция не является идеологически нейтральной, — сказал как-то Стен Андерссон. «Что это означает?» — спросил журналист Алехин. «Ты и сам понимаешь», — ответил министр. Матвей понимал, Ритва — нет. Шведка не осознавала, что сотрудничество с РУМО США означает лично для нее.

Маниакальность вредна и мешает работе, однако осторожность требует просчитывать каждый шаг, а еще лучше — избегать лишних действий. Нурми позвонила начальнику лишь потому, что почувствовала себя от отстраненной от хода событий и захотела вернуть ощущение сопричастности к операции. Не выдержала в простой ситуации. Стремление быть хозяином положения везде и всегда привело к ошибке человека умного и энергичного, недооценивающего окружающих — заурядных и пассивных. Три недели назад Алехин казался Ритве мастером шпионажа. Сегодня в ее восприятии иной образ: идеологически сломленный коммунист, якшающийся с попами, потенциальный перебежчик, попавший в разработку СЭПО, русский номенклатурщик, клянчащий шведский паспорт в обмен на будущие услуги. Что он в состоянии сделать? Против него шведский госаппарат. За Ритву демократическое государство — самое удачное и богатое в мире. Плюс американцы.

Шпионка грезила, как попадет в эпицентр важного военного конфликта, как внесет вклад в борьбу с советским империализмом. Вернется и доложит руководству важные сведения, которые лягут в основу политических решений о будущем национальной обороны. Не исключено, даже обороны Запада в целом.

Девушка ошибалась, и в том ее вины нет. Окрыленное первыми результатами совместной с СГБ операции, начальство не смогло верно оценить обстановку и бросило необстрелянного бойца в бой. Обзорная экскурсия по тылам отступающего противника не получалась. Реальные условия требовали присутствия оперативника совсем иного уровня. Скорее, требовали полного его отсутствия.