Афганский исход. КГБ против Масуда

Где Швеция и где Афганистан? Что у них общего? — Карим, Уве и, временно, Матвей. Ритва? — Нет, имя в списке лишнее. Только это еще неизвестно. Даже товарищу Григу. По синаптическим связям между нейронами еще только побежали сложные электрические импульсы, порождая смутную идею. Но далеко от Стокгольма, в мозгу, чей обладатель опасается делириума и «орлов из Омска». Адмирал гнал мысль, а она уже угнездилась, импульсы умножались. «Фрекен Нурми не приглашали, сама пришла. Так что без обид. Нравится, не нравится, терпи красавица».

Смер сразу невзлюбил рюкзак «ШП»: «Матвей опять уезжает и что-то не так. Внутри: немного белья — пахнет хозяином, туалетные принадлежности — душок парфюмерный, перочинный нож и «баллограф» — запах стали, новая одежда — затхлость склада, лекарства — вонь, как в ветеринарной клинике. Неправильный букет».

Анна и Степа также расстраивались, хотя старались выглядеть бодрыми. Муж и отец не одобрял нытья и слез. Только вечером сын шмыгнул носом и спросил:

— Пап, а какие там водятся животные?

— Животные? Как здесь. Только еще шакалы и стервятники. Вернусь, расскажу. По-моему, пора тебе спать, дружок.

Анна игнорировала фауну Афганистана. Ее и люди тамошние не интересовали. Прильнув к Матвею, она как-то особенно молчала. Алехин молчал в такт. В конце концов, занялись любовью. Медленно и скорбно, без пыла и громких звуков. Тишину комнаты никто не желал нарушить. Вскоре мужчина заснул, а женщина тихо лежала, боясь его разбудить. Так продолжалось долго, пока сновидения не окутали и ее сознание.

Привиделась Валгалла — небесный чертог для воинов, павших в бою. Мифический рай снился не в скандинавском стиле, а будто современное учреждение. Туда каждое утро приходят эйнхерии — молодые мужчины, чтобы, надев не доспехи, а бронежилеты, сражаться насмерть, а вечером воскреснуть и пировать. Среди входящих знакомое лицо. Черты расплываются и исчезают. Анна вздрогнула и проснулась в слезах. Хотелось завыть: «Матюша, не уезжай, любимый». Больше женщина не заснула. До утра.

Глава 32. Москва

30 сентября

— Матвей, ты — шпион?

— Квазишпион.

— Как это?

— Вот ты, Уве, шпионил?

— Никогда.

— Не спеши утверждать. В Пакистане, когда встречался с Масудом? Как общение происходило?

— Ну, я приехал в лагерь беженцев и…

— Сам приехал или тебя привезли?

— Парень из шведского консульства привез. Ему из Стокгольма позвонили.

— Парень не из разведки? Ему позвонил кто и почему?

— Не знаю.

— Не хочешь знать. Такие вещи согласовываются МИДом и спецслужбами, поручаются доверенным. Парню доверили, тебе доверили. И не только шведы, но также ЦРУ и сам Масуд.

— Вероятно, какое-то согласование было. Лично я не сотрудничал со спецслужбами.

— Неужели? А отчет по поездке писал? Куда его направил?

— Составил и послал в МИД. Куда документ попал потом, не представляю.

— Догадайся, напряги воображение. С сотрудниками спецслужб доводилось встречаться и работать? Имена не всплывают в памяти?

— К чему ты клонишь?

— Мир не так прост и однозначен. Не существует черно-белой картины. Я контактировал и взаимодействовал с людьми из разных ведомств. Из МИДа, КГБ, ЦК КПСС, ЦРУ, СЭПО и так далее. Бывает полезно или нет, приятно или нет. Вот ты и я — партнеры. У тебя есть цель, и у меня. Вместе мы можем их достичь, не нанося вред ни друг другу, ни нашим странам. Кто я? Кто ты? Какая разница?

— То есть ты не работаешь на разведку?

— В отношениях с тобой нет. Надеюсь, что ты тоже.

— Нет, само собой. Но ты делаешь что-то в разведывательных целях?

— Разумеется. Ничего такого, что повредит миссии. Ты согласен поступать также?

— Согласен. Мне важно оказать гуманитарную помощь.

— И помочь склонить Масуда к перемирию — это твой билет в Панджшер.

— Понимаю.

— Отныне ты «шпион» — сотрудничаешь с Москвой. А я сотрудничаю со Стокгольмом. Два агента на задании. Миссия настолько деликатная, что ее смогут выполнить только порядочные мужчины. Ритву оставим за кадром.

— Да, не будем ее втягивать. Молода и неопытна. Это ее первое подобное путешествие.

Беседа в самолете проходила под мерный шум двигателей. Ритва, пожаловавшись на ночную бессонницу, улеглась на свободном ряду в хвосте ТУ-154. Алехин давно ждал, что Стурстен задаст неизбежный вопрос. И оперсправку на Масуда передал шведу умышленно, чтобы разбудить любопытство. Обычно разведчик избегал затрагивать тему шпионажа, однако на сей раз сам вывел Уве на нее. Нужен был понимающий помощник, отчасти осознающий ситуацию. Времени на «мягкую» подготовку партнера не оставалось, приходилось ковать на ходу. К тому же существовал шанс, что Ритва рано или поздно поведает Уве, какова основная профессия Матвея. Последнему терять уже нечего: прямой контакт с СЭПО не позволял более мечтать о зашифровке принадлежности к советской разведке. Григ предполагал, что «Пакет» завершит его заграничную карьеру. Слишком много следов и обид за спиной. Зародившуюся дружбу со шведом ждут суровые испытания. Григ выполнял задание, и личные сложности не остановят его.