Афганский кегельбан

В общем, Юрка подумал, что гораздо лучше будет, если он не станет узнавать эту самую Марью Кирилловну, а ежели она вдруг его узнает, то надо прикинуться шлангом: не был, не состоял, не привлекался — и так далее. Короче, сделать вид, что с ней никогда не встречался. Иначе ежели Таран разлимонится и насчет вспоминать летние приключения, то могут последовать самые крутые неприятности. И Юрка догадывался, что в отношении него дело не ограничится переводом на четвертый или даже на пятый режим. Просто шлепнут — и все. В этой конторе, поди-ка, даже военного трибунала нету. Тут все попросту…

Так что от всех этих стремных выводов Юрка даже шагу прибавил и поскорее перебрался в свое крыло, дав себе зарок не контачить с соседями ни под каким видом. Пусть даже его тоска и одиночество будут глодать до костей.

Поднявшись наверх, в свою комнату, Юрка решил опять завалиться спать.

РАБОЧИЙ ДЕНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

В это самое время профессор Баринов выслушивал рутинный доклад Комарова.

— Механик с младшей дочкой вылетели. Все без замечаний и без проблем. Нашим бортом.

— Приятно слышать, Николаич. Теперь им еще бы долететь без замечаний.

— Обязательно долетят. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно, но думаю, не ошибемся.

— Ну ладно, свободен, если больше ничего нет.

— Нет, пока ничего, — Владимир Николаевич вышел из кабинета, а Сергей Сергеевич занялся просмотром текущих бумаг, которых в ЦТМО, хоть он и не являлся госучреждением, все же плодилось порядочно.

Минут через десять зазвонил внутренний телефон. Связи требовал 8-й сектор.

— Лариса Григорьевна? — еще не услышав голоса, спросил Баринов с иронией. — У вас опять кто-то умирает?

— Нет, Сергей Сергеевич, — отозвалась заведующая. — На сей раз Полина в сознании и добром здравии. Но у нее срочное сообщение для вас лично.

— А вам она его доверять не хочет?

— Нет. Сообщение лично для вас и очень срочное. Мне привести ее или вы к нам подойдете?

— Лучше приведите. У меня в работе толстенная папка документов. Пока идете, смогу еще пару штук просмотреть и подписать.

— Мы выходим.

Профессор действительно успел завизировать несколько различных бумажек, прежде чем в кабинете появились Полина и сопровождающая ее Лариса Григорьевна.

— Здравствуйте, Сергей Сергеевич, — улыбнулась экстрасенсиха.

— Здравствуйте, мадемуазель Нефедова, — по-старорежимному поздоровался профессор, опять же, не без иронии. — Чем вы хотите меня обрадовать?

— Скорее потревожить, мон женераль! — пококетничала Полина. — Но мое сообщение строго конфиденциальное…

— Мне выйти? — спросила догадливая Лариса Григорьевна.

— Подождите в приемной, — кивнул Баринов.

Оставшись с Полиной тет-а-тет, Сергей Сергеевич произнес:

— Ну-с, излагайте свое тревожное сообщение. Вы что, опять раскодировались?

— На сей раз это не я сама. Меня раскодировал тот, кого вы привезли из Афганистана.

— Та-ак… — ирония мигом исчезла с лица Баринова. — Вы в этом уверены?

— На сто процентов. Он сидит у вас в 3-й камере пятого режима, зовут его Сорокин Сергей Николаевич, бывший полковник 1-го ГУ КГБ, ваш бывший курсант из Спеццентра психологической подготовки, как назывался ЦТМО до 1991 года. С 1978 года он работал за границей как разведчик-нелегал. В данное время имеет гражданство США под именем Умберто Сарториус, связан с мафиозными, ультралевыми, террористическими группами по всему миру и содержит психиатрическую клинику в штате Оклахома, где занимается исследованиями, аналогичными вашим, но не в интересах американского правительства, а в своих собственных. Выкрал из России некую радиоэлектронную систему «Фетиш» и собирался передать ее талибам. Продолжать? Или вы уже догадались, что ни от кого другого я не могла получить этой информации?

— Да, да, спасибо, — несколько растерянно пробормотал профессор. — И что, он прямо так вам и представился?

— Нет, — усмехнулась Полина. — Он мне вообще не представлялся. Просто он установил контакт по обратному вектору. Запомнил меня! Я же дважды его доставала: сперва, когда он на машине ехал, а потом, когда он в Мир-Мазаре ночевать устроился. Оба раза ему удавалось меня отключить, потому что у него реакция сумасшедшая и мощность обалденная — не голова, а ваш ГВЭП-154с! Если б не такая большая дистанция, он бы меня уморил наверняка!

— Ну а что же в этот раз помешало? Теперь-то между вами меньше двухсот метров по диагонали было…

— Помешала ему, как ни странно, ваша блокирующая программа, которую поставила Аня Петерсон, — жуть, как мечтаю с ней напрямую познакомиться! Ведь оба предыдущих раза я с ним контактировала, когда эта программа вами снималась. Но вы при этом меня жестко контролировали, ответить ему так, как мне хотелось, я не могла. Вот и приходилось временно помирать…

— Ну а на этот раз? — в глазах Баринова мелькнула тревога.