Афганский кегельбан

— Я, кажется, начинаю вас понимать, Сергей Сергеевич. Вы убеждены, что Сорокин согласится контачить с вами, если вы дадите ему возможность продолжать свою революционную деятельность?!

— А почему бы и нет? Иногда его затеи лично мне приносили весьма ощутимую выгоду. Вполне допускаю, что, если придать деятельности Сорокина нужное направление, эта выгода будет еще значительнее. Более того, я почти убежден, что он сможет стать во главе моего дела!

— Это что же? — недоуменно спросил Чугаев. — Как в известной вьетнамской сказке: «Победивший Дракона сам становится Драконом»?

— У Шварца тоже на эту тему есть пьеса, и фильм был по ней поставлен. Но сказка ложь, да в ней намек! Большевики боролись против царизма, против монархии, но потом фактически ее восстановили. И служилую «дворянскую» бюрократию восстановили, хотя основную массу дворян в расход вывели. В декабре 1917-го силой с офицеров погоны срывали, а в 1943-м — сами с гордостью надели. Сорокин — из того же теста. Причем, возможно, он рискнет даже на то, на что я, грешный, уже не смогу рискнуть.

— В силу того, что он и сейчас любит под пули лазить?

— Конечно. У меня есть семья: жена, два сына, которых я, увы, как и вас, на четвертом режиме держу, внуки, наконец, подрастают. И я, откровенно говоря, сильно устал от всей этой возни. Хочу уйти на отдых — и доживать там спокойно, покуда не помру. «Пущай теперь другие воюют!» — все-таки «Чапаев» — великий фильм. А у Сорокина ни жены, ни детей — никого, только младший брат с семейством. У него вся отрада — эта возня. Наконец он помоложе все-таки. Он шестой десяток доживает, а я — седьмой. И со здоровьем у него получше, и энергия еще не выдохлась, и ум побойчее. А у меня, опять же, память слабеть стала. Не могу уже, как покойный Ильич I, «в черепе сотней губерний ворочать, людей держать до миллиардов полутора». Тем более что людишек на Земле сильно прибавилось…

— А вы не боитесь, что Сорокин не даст вам умереть спокойно? — прищурился Чугаев. — И вашей семье создаст проблемы?!

— Навряд ли, хотя и придется, возможно, какие-то страховочные меры применять…

ПОСЛЕ ОБЕДА

Лешка, прогулявшись по свежему воздуху и с аппетитом покушав, приятно посапывал в кроватке, не доставляя лишних хлопот папе с мамой, которые тоже решили после обеда в постельку залечь. Правда, не совсем для того, чтобы поспать.

Таран, вообще-то, питал некоторое любопытство в отношении того, чем и как его супруга занималась тут, на этом самом месте в компании рыжей Жени. Но устраивать допрос с пристрастием не собирался. Бабу к бабе ревновать? Что может быть глупее!

Юрка решил этот вопрос вовсе проигнорировать. В конце концов он ведь тоже Женю поимел, хоть и, условно говоря, в нетрадиционной форме. Раз даме нравится, почему бы нет? Но вот Надюхе об этом, наверно, не следует говорить. А то склок потом не оберешься. Так или иначе, но он самым нормальным образом исполнил супружеский долг и теперь, пребывая в приятной расслабухе, дремал, лежа на спине, вяло поглаживая Надьку, преданно уложившую свою каштановую головенку ему на плечо.

— Где тебе глаз-то подбили, а? — заботливая женушка еще разок решила поинтересоваться тем, о чем Тарану не следовало сообщать.

— Я ж отвечал, — зевнул Юрка, — шел-шел, споткнулся, упал, очнулся — фингал…

— Между прочим, — заметила Надька, — наш расходный счет в компьютере увеличился сразу на 90 тысяч рублей. Ты не в курсе, отчего?

— Ты же сама отдала этой финансовой бабке, Мелиссе Васильевне, наши сберкнижки, — припомнил Юрка. — Наверно, перевела все, что у нас там лежало.

— Юрик, там столько и близко не лежало, — усмехнулась Надька. — Это тебе перевели. Как летом, да?

— Ну, можешь считать, что так. По-моему, дальнейшие вопросы исключены, верно?

— Ох, — вздохнула Надька и прижалась к нему потеснее.

— Ладно тебе, — добродушно пробурчал Юрка. — Глаз пройдет, подумаешь, фингал какой-то… Уже желтеть начал. Зато деньжат прибыло. Еще не придумала, куда потратить?

— He-а… Как же я их без тебя тратить буду? — выразила преданность Надежда. — Ты ради них рисковал…

— Так, — строго перебил Таран, — по-моему, подруга, ты здорово от службы отвыкла за время всяких там декретов-последекретов. Одно время ты очень хорошо все понимала и никаких вопросов насчет того, где муж синяками обзавелся, не задавала. Я уж не говорю, что расслабухи в плане морали и так далее имели место. Давай будем собраннее, ладно?

— Будем, — согласилась Надька, погладив Тарана. — Обязательно будем.

После этого не очень походившего на клятву уверения Юрка незаметно задремал и проспал довольно долго. Часов до пяти, по меньшей мере. И спал, как видно, очень крепко. Во всяком случае, он не ощутил, когда и по какому случаю Надежда выскользнула из-под его руки, слезла с кровати и удалилась.

То, что никого в комнатах не оказалось, Юрку не удивило. Не иначе Лешка проснулся и мамочка повела его гулять во двор, чтоб он папочку не разбудил. Поэтому Таран не стал беспокоиться даже тогда, когда не обнаружил свое семейство на первом этаже.