Афганский кегельбан

— Значит, я — заведующий вашим общежитием Усольцев Иван Ильич, — представился мордатый. — Сюда я заходить буду редко. Можно сказать, даже совсем не буду. Примерно через час придут товарищи, оборудуют вам компьютерное место. И компьютер установят. Если этим делом не владеете — обучат по обязательному минимуму.

— А зачем нам компьютер? — полюбопытствовала Надька.

— Для связи прежде всего, в качестве видеотелефона. Ну и для работы, если вам чего-нибудь такое придется делать.

— А если сломается? — спросил Таран.

— Позвоните по обычному телефону 12–08, придут товарищи и отремонтируют. Вы, кстати, все удобства проверили? Вода идет?

— Да, — кивнула Надька. — И свет горит, и плита греет, и батареи…

— Туалет тоже в исправности, — доложил Юрка.

— Нигде не течет, точно?

— Нет пока.

— Значит, ежели что испортится, то либо через компьютер докладывайте, либо через телефон. Допустим, если свет во всем доме отключится. Дом новый, так что могут быть кое-какие недоделки. Ручки там могли позабыть привернуть, лампочки ввинтить. Вот это все — по 12–08, запомнили? Теперь вот еще что. Для вас установлен третий режим. То есть выходить за ворота и за забор можно только с сопровождающими. Стало быть, все покупки делаются только через компьютер. Поскольку вас трое, считая мальчика, то вам положено в день тратить триста рублей ровно. Но можно, допустим, заказать на шестьсот рублей — тогда, конечно, назавтра уже ничего нельзя тратить. Ну а если сразу на тыщу всего закажете — значит, и послезавтра тоже, да плюс от следующего дня сто рублей спишете.

— А если, к примеру, понадобится вещь какую-то купить? — спросила Надька. — Например, обувку для мальчика? А то у нас только сапожки резиновые, зимой-то в них не походишь, а из теплых ботинок он вырос уже…

— Объясняю еще раз, девушка, — нахмурился Иван Ильич. — Несмотря на то что вы тут больше полумесяца не жили, деньги вам положены на весь октябрь с рабочими и нерабочими днями. То есть девять тысяч триста рублей ноль-ноль копеек. Правда, пока безналом. Наличные у нас получают только на втором режиме. Так что если что при себе имеете, то лучше их перевести на счет. Иначе так и будут лежать без пользы. А так их приплюсуют к окладу и сможете чего-нибудь купить.

— Но у нас, между прочим, — взволновалась Надька, — на сберкнижках кое-что было. Там, где мы раньше жили!

— Ничего страшного. Придет тетя из нашей финчасти, примет у вас всю наличность, напишете требования о переводе денег в наш банк. Если положите на расходуемый счет — тоже будете иметь плюс к своим 9300. Если положите на счет НЗ, то есть типа срочного вклада, то будете копить из расчета 5 % годовых. Допустим, до совершеннолетия сыночка или там до свадьбы. Потом, ежели на второй режим выберетесь, то сможете обналичить, завести кредитку и так далее. Ну, детали вам Мелисса Васильевна объяснит. То есть та самая тетя из финчасти. А покамест все по безналу. Будете получать только натуру в пределах указанной суммы. Ну и согласно общеустановленному прейскуранту. Чего там не будет — не заказывайте. Заказываете вечером — в восемь утра привозят и доставляют. И наоборот.

— А спиртное там есть, в этом прейскуранте? — спросил Таран. — Пиво, например?

— Есть, — кивнул Усольцев. — И пиво, и водка, и вино, и все иное, чего наливают. Но если переберешь и бузить начнешь, то можешь неприятности нажить. Например, если спьяну на забор полезешь, током ударит, и крепко. А потом еще охрана добавит и собаки. Во дворе можно прогуливаться только до маленькой чугунной загородки. А к бетонному забору даже подходить — ни-ни! И за малышом следите, чтоб не перелазил через маленькую загородку. Мальца, конечно, стрелять не будут, но по вас, большим, в принципе, на поражение бить разрешается. Все у нас тут серьезно и четко. Будете вести себя нормально, через какое-то время перейдете на второй режим, плохо — значит, на четвертый перейдете или даже на пятый.

— Вы нас насчет этих режимов просветите, — посоветовал Юрка, — чтоб знать на всякий случай.

— Просвещу, хотя и не в деталях, — согласился Усольцев. — Первый режим, говоря по-русски, это свобода. То есть живешь-работаешь как нормальный человек и можешь выходить за пределы внешнего забора. Второй режим — это похуже. По самому поселку ходишь свободно, а за внешний забор дорога закрыта. Вот я лично живу на втором, хотя здесь работаю пятый год. Третий — вот это то, что у вас. То есть ходите по двору, а за забор участка — ни-ни! Четвертый — уже не так. Там вам придется жить в палате типа гостиничного номера и за ее пределы не хаживать. И кормежка уже не по выбору, а по принципу «лопай, что дают». Но, в принципе, неплохая. Как в хорошей больнице или столовке. Ну а пятый режим — это уже настоящая тюрьма, камера-одиночка. Я один раз попал в такую на трое суток — не чаял выбраться.

— И за что вас? — полюбопытствовал Юрка.

— За нее, родимую! — вздохнул Иван Ильич, щелкнув себя указательным пальцем по кадыку. — Принял лишнего, вот и попал. С тех пор — зарекся. Больше ста грамм за один раз не употребляю.