Афганский рубеж (СИ)

Батыров удерживал его, но поднять не получалось. Будет так тянуть рычаг шаг-газ, и мы точно не взлетим. Время идёт на секунды. Не освободим площадку, нашим товарищам некуда будет сесть.

— Давай вместе. Спокойно, — сказал я, взявшись за ручку управления и рычаг шаг-газ.

Надо придать небольшую поступательную скорость вертолёту. Совсем немного, и тогда получится оторваться.

— Опускай нос, опускай! — говорю я, при этом отклонил ручку управления от себя.

Мой блистер слегка приоткрыт. Двигатели выбрасывают из выходного устройства раскалённые газы. Несущий винт раскручивается всё сильнее. Горячая смесь воздуха и выхлопных газов, опускаясь до земли, растекается в стороны. Вверх поднимается пыль. Вокруг вертолёта настолько плотная пелена, что я с трудом вижу направление взлёта.

— И… взлетаем, — проговорил я.

Вертолёт медленно сполз вперёд. Площадка осталась позади, и вот уже пошёл разгон скорости. Ми-8 нормально управляется, даже в столь плотном и узком ущелье.

— 207й, взлёт произвёл, — доложил Батыров.

— 208й, площадку наблюдаю, — услышал я доклад следующего за нами Ми-8.

Начинаем уходить из района высадки. Укрепления духов на сопках в дыму, а бойцы Сопина бегут вверх по склону, словно они на стадионе стометровку сдают.

Подходим к выходу из ущелья и резво перелетаем через сопку, перекрывающую нам выход к прямому маршруту на Агаб — площадку для дозаправки.

— Гранит-1, высоту занял. Начал зачистку, — доложил в эфир Сопин.

Значит, забрались на гору. В голосе майора было слышно, как он запыхался. Следом доложили и две другие группы, которые высаживались с вертолётов.

— 214й, высадку произвёл. Иду по обратному маршруту, — вышел на связь четвёртый вертолёт нашего звена.

Ми-24 отработали ещё по нескольким объектам, и ушли на пополнение боекомплекта. Парни отстреляли всё.

— 207й, иду по обратному. Пустой, — доложил Батырову ведущий «крокодилов».

Они как раз пролетели в километре от нас, огибая кишлак Кубадхейль с запада.

— Самостоятельно, 301й. Идём за вами, — ответил ему Батыров.

— Понял.

Облетаем район с запада, но в эфир прорываются запросы о поддержке. Как же не вовремя у Ми-24х закончились снаряды.

— 001й, я Заслон-1. Дальше не могу. Много бармалеев. Бьют миномётами, — громко докладывал командир одной из рот, держащих выход в долину.

— Терпи, Заслон-1. Вертушки подойдут сейчас, — отвечал ему генерал Целевой.

— Я, Заслон-2. Меня обходят. Сотни полторы, не меньше! — разрывался командир второй роты.

Кажется, с количеством душманов в кишлаках Ибрахимхейль и Кубадхейль агентура ошиблась.

— 207й, есть возможность отработать? — запросили поддержку у нас.

Вариантов у нас больше всех. Выныриваем из ущелья и наносим удар по скоплениям духов, как в тире. Пока они ещё не так близко подошли к позициям наших ребят. Одна проблема — мы сразу попадаем под огонь зениток на южной окраине.

— 207й, 001му, — снова запросил командующий операцией.

Мы вышли на западную окраину района. Если выходить в точку начала боевого пути, то сейчас. Иначе рискуем не атаковать с ходу. И себя под огонь подставим, и роту духи накроют.

— Саня, мы опять будем стрелять очень близко к своим. Можем не попасть. Опасно, — волновался Батыров.

По его щеке скатилась капля пота, а сам он дышал с завидной частотой. Опасно? Да вся война — это сплошная опасность.

Либо рискнуть, либо поставить под угрозу жизни ребят и успех операции. Уйдут духи в долину и растворятся на её просторах во множестве кишлаков.

— 207й, 001му. Готов группой отработать? — громко запросил в эфир генерал Целевой.

От остальных вертолётов группы пошли доклады, что боекомплект полный. Следуют за нами на минутном интервале. Чем дольше Дима будет рассуждать, тем больше ребят из батальона 109й дивизии будет ранено или погибнет.

— Там же одни пацаны, верно? — повернулся ко мне Димон.

Понятно что Батыров уже мыслями в Союзе. И тут на флажке подставляться, конечно, не хочет. Но ведь и у него есть чувство долга и следование принципу, что своих не бросают.

— Ну, тогда чего тут думать?! — громко спросил я.

— Включаю главный. Точку выхода на боевой курс подскажешь, — выпалил Димон. — 001й, готов к работе, — доложил он Целевому, что готов атаковать.

Несколько секунд и мы вышли в точку начала боевого пути. Облетаем одну сопку, вторую и перед нами открытое пространство.

Пехота рассредоточилась по фронту и совершенно не отвечает на огонь духов. А те продолжают засыпать долину. Работают из всего, что есть — миномётами, крупнокалиберными пулемётами и всем стрелковым вооружением.

— Откуда вообще здесь столько оружия у них? — произнёс Карим, когда увидел, насколько плотно духи бьют по открытой местности.

Нашим бойцам и укрыться негде.

— Заслон-1, я 207й, к вам группой. Дайте целеуказание.

Батыров ещё раз повторил, но в ответ тишина.

— Это кто? — неуверенно ответил командир одной из мотострелковых рот.

— 207й, четыре «пчёлки». Буду работать карандашами.

В эфире снова тишина, а потом, как понеслись цели вперемежку с ориентирами.

— Вас пооонял! — ответил Батыров.

— 208й, справа на месте. Цель вижу, — доложил ведомый.