Афина. Голос войны

«Бред», - с тоской подумал Тэйратон. - «Даже если бы я знал, где чертова лопата, копать яму под такую махину не меньше часа, даже если неглубоко. И звуки, опять же».

Тэйратон мрачно посмотрел под ноги, костеря уже мертвого бедолагу про себя. Право слово, ну что ему стоило найти другой угол? Да, этот, конечно, со всех сторон самый удобный, и все же...

Тэйратон, вдохнув и выдохнув, осознал неизбежное. Труп точно найдут, убрать его так, чтобы не осталось следов, у него не получилось бы. И вставал вопрос — а когда ему нужно, чтобы нашли труп?

Перезвон за спиной стал громче, к нему добавился негромкий звук барабанов и плачущие нотки хорды. Это значило, что в тягостных раздумьях он потратил уже драгоценные пять минут. Тэйратон ругнулся про себя и воскресил в памяти схему лабиринта. Вход — метрах в пятнадцати от него, слева. Стены окружали лабиринт с двух сторон, спереди от него и справа, лабиринт имел еще один выход, близкий к главному входу в особняк, выходящему почти у стены, но все гости заходили через противоположный.

Решившись, Тэйратон подхватил незадачливого шпиона под руки и волоком потащил тело в самый глухой угол, надеясь, что звуки барабана, переходящие почти в грохот, скроют громкий шелест листвы и его шаги, ставшие тяжелыми и звучными под массой чужого тела. Вспотев и взмокнув, он выпрямился, оставив труп под самими корнями кустарника — если бы он мог, он бы засунул его за зеленую ограду, и тогда его гарантированно нашли бы только утром, при свете солнца, а то и позже, когда он уже начнет вонять.

«Нам не нужно, чтобы его нашли слишком рано, это сильно уронит градус веселья и испортит мероприятие, гости будут меньше пить, меньше говорить, уедут раньше», - подумал он, протянул руки прямо в куст и вандальски принялся отламывать ветви из середины довольно широкого кустарника, которыми как мог, замаскировал труп.

Вышло, признаться, плохо. Но лучшего он сделать не смог бы при всем желании, и, еще раз мрачно осмотрев дело рук своих, под продолжающийся грохот барабанов Тэйратон быстро двинулся обратно.

А ведь вечер толком и не начался. Тэйратону оставалось лишь надеяться, что у Ники дела идут лучше.

***

Ника задумчиво стояла во тьме комнаты второго этажа. Признаться, само то, что она вообще там оказалась, было сродни чуду — только прибыв, Ника накрутила несколько кругов вокруг высоких ограждающих стен в полтора ее роста, пытаясь понять, как попасть внутрь. Облицованная гладким и скользким мрамором ограда, без стыков, а по верху шла имитация копий. Золоченных и фигурных, разумеется, но на первый взгляд достаточно острых, чтобы иметь полную возможность на них нанизаться при неудачной попытке перебраться. Изначально она планировала пройти через черный ход, но в процессе подготовки приема слуги сновали туда-сюда так часто, что иногда дверь и закрыться-то не успевала, как ее уже толкал следующий человек.

Это не упоминая двух мрачных амбалов, стоящих по обе стороны.

Наверное, если бы у Ники была одежда, схожая с униформой прислуги Никобатон, она бы прошла. Но на ней красовались темные просторные штаны с множеством карманов, просторная же рубаха прямого кроя, которая делала ее силуэт почти мужским, особенно в полутьме, и сапоги. Волосы и часть лица Ника прикрыла шарфом, который намертво крепился с помощью крючков по всей длине. Застегивала она его долго и ругаясь на Тавриона, но итоговую конструкцию оценила — ни ветер, ни случайные зацепки, ни даже чужие руки теперь не смогли бы сорвать с нее этот шарф.

Единственное, что выручало — Афина.

Ника видела всех, кто входил и выходил, и спустя час бесполезного караула около дверей ей наконец-то улыбнулась удача, и поток слуг иссяк. Выдохнув, Ника осторожно выглянула из-за угла ограды, за которым пряталась, и призадумалась.

Вступать в бой с амбалами — глупо и недальновидно. Первое, что они сделают, это позовут на помощь, а даже если нет, то справиться с двумя хорошо вооруженными людьми ей не стоило и надеяться. Ника чуть прикусила губу, напряженно размышляя, а потом, почти не отдавая себе отчет в действиях, подобрала камень и с усилием швырнула его в противоположную от укрытия сторону. Характерный стук камня об выложенные плиткой дорожки для слуг оказался оглушительным, и оба амбала тут же двинулись на звук.

Ника пробежала десять метров, отринув всякие мысли, и нырнула в дверной проем — она успела заметить, что дверные петли на совесть смазанные, и никаких звуков не издают. Едва она придержала дверь, чтобы не выдать себя звуком, как без всяких подсказок карты нутром ощутила, что охранники вернулись.

Ника тенью метнулась по темному коридору. Тэйратон был прав, планировка особняков напоминала друг друга — длинный, плохо освещенный коридор с низким потолком, множество дверей в хозяйственные комнаты, и зеленые точки слуг в помещении кухни. Ника пронеслась мимо так быстро, как только сумела, и застыла около малоприметной двери под главной лестницей особняка, напряженно вслушиваясь в тишину.