Афинская полития

Ах, Липсидрий, ах, друзей предатель!
Ты каких воителей отважных
Погубил там — знать-то все какую.
Впрямь они там род свой оправдали!

(4) Итак, терпя во всем неудачу, они взяли на откуп постройку храма в Дельфах[105]; отсюда-то и явилось у них достаточно денег, для того чтобы призвать на помощь лаконцев[106]. А пифия постоянно объявляла лакедемонянам, когда они вопрошали оракула, что надо освободить Афины. Кончилось дело тем, что она склонила к этому спартанцев, хотя Писистратиды были с ними в отношениях гостеприимства[107]. Но не в меньшей степени на рвение лаконцев оказала свое влияние дружба, существовавшая у Писистратидов с аргивянами[108]. (5) И вот сначала они послали морем Анхимола[109] с войском. Однако он был побежден и убит, вследствие того что на помощь Писистратидам пришел фессалиец Киней во главе тысячи всадников. Тогда лаконцы, раздраженные происшедшим, послали царя Клеомена[110] с более сильным войском уже сухим путем; тот сначала победил фессалийскую конницу, преграждавшую ему движение в Аттику, потом запер Гиппия в так называемых пеласгических[111] стенах и стал осаждать его совместно с афинянами. (6) Когда он держал Гиппия в осаде, случилось так, что сыновья Писистратидов при попытке незаметно выбраться оттуда попали в плен. После захвата их Писистратиды заключили соглашение, выговорив пощаду для своих сыновей, и в пятидневный срок, отправив свое имущество из Афин, сдали Акрополь афинянам при архонте Гарпактиде. Таким образом они удерживали в своих руках тиранию после смерти отца приблизительно семнадцать лет, а всего, если считать и то время, когда правил отец, это составляет сорок девять лет[112].

VIII. Реформы Клисфена и мероприятия ближайших лет (Гл. 20—22)

20. После низвержения тирании началась распря между Исагором, сыном Тисандра, другом тиранов, и Клисфеном, происходившим из рода Алкмеонидов. Побеждаемый гетериями[113], Клисфен привлек на свою сторону народ, обещая предоставить народной массе политические права. (2) Тогда Исагор, видя ослабление своих сил, снова пригласил Клеомена, который был с ним в отношениях гостеприимства, и убедил его принять участие в «изгнании скверны» под тем предлогом, что Алкмеониды считались принадлежащими к числу оскверненных[114].

(3) Клисфен ввиду этого тайно удалился, а Клеомен, придя с небольшим отрядом, начал изгонять из города под видом очищения от скверны семьсот афинских семейств. Приведя это в исполнение, он пытался низложить Совет и отдать город под власть Исагора и трехсот его приверженцев. Однако Совет оказал сопротивление, и собрался народ. Тогда сторонники Клеомена и Исагора убежали на Акрополь, а народ, обложив их там, осаждал в течение двух дней; на третий день отпустили Клеомена и всех бывших с ним[115], обеспечив им свободный выход, а Клисфена и остальных изгнанников призвали обратно.

(4) Когда народ взял в свои руки управление, Клисфен стал вождем и простатом народа. Это произошло потому, что чуть ли не главными виновниками изгнания тиранов были Алкмеониды и они же большею частью вели непрестанную политическую борьбу. (5) Но еще раньше Алкмеонидов пытался вести борьбу с тиранами Кедон[116]. Поэтому-то в честь его и пели в сколиях[117]:

И за Кедона налей, виночерпий: всегда его помни,
Если за добрых мужей очередь кубок налить.

21. Так вот по этим-то причинам народ и верил Клисфену.

А тут, находясь во главе народной партии, на четвертом году после низвержения тиранов, при архонте Исагоре[118] (2) он начал с того, что распределил всех граждан между десятью филами вместо четырех. Он хотел смешать их, чтобы большее число людей получило возможность участия в делах государства[119]. Отсюда и пошло выражение: «не считаться филами» — в ответ тем, кто хочет исследовать происхождение. (3) Затем он установил Совет пятисот вместо четырехсот, по пятидесяти из каждой филы, а до тех пор было по сто. Разделил же он не на двенадцать фил из того соображения, чтобы это деление не совпадало с существовавшим ранее делением на триттии: именно, в четырех филах было двенадцать триттий, так что в этом случае не удалось бы смешать народ.