Афины: история города

Писатели старательно пытались передать цвет скалы и Парфенона. Марк Твен при лунном свете сравнивал цитадель с розовым «первосортным рафинадом». Вирджиния Вулф перебирала свою литературную палитру в поисках верных красок: сливочно-белый, охристо-желтый, пепельно-блеклый. Ивлин Во сравнивал Парфенон по цвету с сыром стилтон. Куда более метко, во всяком случае по моему мнению, Г. В. Мортон сравнил его цвет с цветом пенки на девонширских сливках. За последние сто лет в результате регулярных чисток цвет камня изменился, потому что очевидцы XIX века постоянно упоминали о красноватом оттенке камня, да и ранние фотографии указывают на различие в цвете. К примеру, Чарльз Такермен, ожидавший в 1870-х годах увидеть белизну и сияние, обнаружил «унылый красновато-коричневый цвет, испещренный прожилками и пятнами, образованными воздействием стихий», а многие из колонн — почерневшими от дыма. Конечно, все эти цвета, которые доносят до нас писатели, совсем не похожи на те, что видели древние греки. «Его красота — это красота природы, красота прекрасного материала в лучащемся свете. За исключением некоторых деталей, это нельзя назвать рукотворным искусством, поскольку труды художников уже давно погибли от времени, раскрошились и рассыпались. Но большинство людей предпочитает искусству природу», — писал Роджер Хинкс с некоторым вызовом.

Лучше всех уловил гармонию скал, храмов и дикой природы, рожденную беспорядком камней, Мелвилл:

Не красок теплые цвета,
Но бледных линий чистота.
Изящность очертаний горных,
Как облик храмов рукотворных[8]

.

Много было сказано как греками, так и гостями Афин об Акрополе и о впечатлениях от него, еще больше написали ученые, пытаясь объяснить столь различное восприятие древней цитадели и сравнивая отношение европейцев к колониальному прошлому страны, а также взгляды греков касательно осознания себя как нации сегодня.

Воспоминания Фрейда

Среди теоретиков эпохи постмодернизма, занимавшихся этой проблемой, выделяется необычным подходом эссе Зигмунда Фрейда «Расстройство памяти на Акрополе», написанное и опубликованное в 1936 году как открытое письмо Ромену Роллану по случаю семидесятилетия последнего. В этом письме Фрейд заявляет, что ему последние несколько лет не дают покоя воспоминания 1904 года, и анализирует произошедший с ним следующий случай. Фрейд и его младший брат каждый год нередко проводили выходные в конце августа или начале сентября в Риме или где-нибудь еще в Италии, либо на Средиземном море. В том году они решили съездить на несколько дней через Триест на Корфу. В Триесте знакомые стали их отговаривать ехать на Корфу в такое время года, а вместо этого предложили поехать в Афины. Судно компании «Ллойд» отправлялось в тот же день.

Фрейд рассказывает: «Визит привел нас обоих в подавленное состояние духа. Мы обсудили предложенный план и сошлись на том, что он неудобен и ничего, кроме трудностей, не принесет». Поездку в Афины они обсуждали нерешительно и без особого удовольствия, но как только открылась билетная касса, они, против всяких ожиданий, без малейших колебаний купили билеты до Афин, не вдаваясь в причины принятия такого решения.

Все это наводит на мысль, что Акрополь на Фрейда впечатления не произвел, — но нет! Вот ключевое место его рассказа: