Афон и его святыни

Военную службу Семен отбывал в Петербурге, в Лейб-гвардии, в саперном батальоне. Уйдя на службу с живой верой и глубоким покаянным чувством, он не переставал помнить о Боге. Окончив свою службу в гвардии, Семен, незадолго до разъезда солдат его возраста по домам, вместе с ротным писарем поехал к святому праведному Иоанну Кронштадтскому, просить его молитв и благословения. Отца Иоанна они в Кронштадте не застали и решили оставить письма. Писарь стал выводить красивым почерком какое-то мудреное письмо, а Семен написал лишь несколько слов: «Батюшка, хочу пойти в монахи – помолитесь, чтобы мир меня не задержал». Возвратились они в Петербург, в казармы, и, по словам старца, уже на следующий день он почувствовал, что кругом него «гудит адское пламя». По окончании военной службы Семен пробыл дома лишь одну неделю и уехал на Афон.

Приехал Семен на Святую Гору осенью 1892 года и поступил в Русский монастырь святого великомученика Пантелеймона. Началась новая подвижническая жизнь. Первым послушанием брата Симеона стала работа на мельнице.

Вскоре он освоил Иисусову молитву по четкам. Прошло немного времени, всего около трех недель, и однажды вечером, при молении пред образом Богородицы, молитва вошла в сердце его и стала совершаться там день и ночь, но тогда он еще не разумел величия и редкости дара, полученного им от Божией Матери.

Вместе с тем неопытный инок подвергался разнообразным демоническим нападениям. По прошествии полугода борьбы с ними брат Симеон изнемог: он почувствовал полную оставленность, его душу охватила адская тоска. Он дошел до последнего отчаяния и, сидя у себя в келье в предвечернее время, подумал: «Бога умолить невозможно» [3, с. 26]. Спустя час молодому послушнику явился Господь Иисус. Впоследствии в своих писаниях он без конца повторяет, что Господа познал он Духом Святым, что Бога узрел он в Духе Святом. Он утверждал также, что когда Сам Господь является душе, то она не может не узнать в Нем своего Творца и Бога.

Когда действие благодати стало слабеть, Симеона охватило «скучание о Господе». Симеон обратился за советом к старцу – отцу Анатолию. Свою поучительную и полезную беседу отец Анатолий закончил словами: «Если ты теперь такой, то что же ты будешь под старость?» [3, с. 34] Так уж получилось, но своим удивлением он дал молодому подвижнику сильный повод к тщеславию, с которым тот не умел еще бороться. У молодого и еще неопытного монаха Симеона началась самая трудная, самая сложная, самая тонкая брань с тщеславием.

Чтобы Христос мог пребывать в нем, ему предстояло «разумным подвигом» очистить себя от страстей.

Постриженный в 1886 году в мантию, отец Силуан по-прежнему несет монастырские послушания и постепенно научается более совершенным аскетическим подвигам, которые большинству вообще покажутся невозможными. Сон его по-прежнему прерывчатый – несколько раз в сутки по 15–20 минут. В постель по-прежнему он не ложится, спит сидя на табуретке; пребывает в трудах днем, как рабочий; несет подвиг внутреннего послушания – отсечение своей воли; учится возможно более полному преданию себя на волю Божию; воздерживается в пище, в беседах, в движениях; подолгу молится умною Иисусовою молитвою. И, несмотря на весь его подвиг, свет благодати часто оставляет его, а бесы толпою окружают по ночам. В непрестанной борьбе проходит пятнадцать лет.

И однажды ночью когда, преподобного Силуана окружило множество бесов и он не мог молиться, он почти в отчаянии воззвал ко Господу: «Господи, Ты видишь, что я хочу молиться тебе чистым умом, но бесы не дают мне. Научи меня, что должен я делать, чтобы они не мешали мне?»

И был ему ответ в душе: «Гордые всегда так страдают от бесов».

«Господи, – говорит Силуан, – научи меня, что должен я делать, чтобы смирилась душа моя».

И снова в сердце ответ от Бога: «Держи ум твой во аде и не отчаивайся» [3, с. 40].

С этого момента преподобный Силуан окончательно утвердился на пути спасения. Отныне преподобный Силуан все силы свои сосредоточит на подвиге за смирение Христово. Монах Силуан после данного ему Господом откровения твердо стал на духовном пути. С того дня его «любимой песнью», как сам он выражался,

становится: «Скоро я умру, и окаянная душа моя снидет в тесный черный ад, и там один я буду томиться в мрачном пламени и плакать по Господе: «Где Ты, свет души моей? Зачем Ты оставил меня? Я не могу жить без Тебя» [3, с. 44]. И так еще целых пятнадцать лет, доколе не получил он силу одним мановением ума, никак не выражаемым внешне, отражать то, что раньше тяжело поражало его.

Во внешней же жизни преподобный Силуан несет послушание монастырского эконома. В 1911 году он был пострижен в схиму. Примерно в это же время преподобный пишет свои записки, опубликованные его учеником – архимандритом Софронием (Сахаровым).

Научившись великим тайнам духа, преподобный Силуан через любовь Христову всех людей воспринимал, как неотъемлемую часть личного вечного бытия. Заповедь – любить ближнего, как самого себя – он понимал не как этическую норму, а как онтологическую общность бытия.