Афоня или путешествие тверского купца Никитина к Древу желаний

А, надо заметить, что у Разина вместо огнива была зажигалка «Зиппо», ее ему подарил один заезжий индеец. Звали того индейца, толи Монтигомо Ясен Перец, толи Чингачгук Кокакол. Как попал он к нам на Волгу, никто не знает, только прослужил он у Сеньки пару-тройку месяцев военным наблюдателем и поехал к себе в Америку отстаивать независимость тамошних местных жителей. А на память о себе подарил нашему казаку зажигалку.

Очень эта зажигалка нравилась Стеньке, он даже спать с ней ложился. Бывало, зажжет ее ночью и любуется на пламя. Или посередь сечи на поле боя достанет зажигалочку, чиркнет ею на ветру, а она, шельма, раз и зажжется, никакой ураган ей не страшен. Все сразу бросают убивать друг друга и, айда, приставать к Стеньке, кто дай прикурить, а кто дай посмотреть. Но он ее никому в руки не давал. «Зажигалка, — говорит. — Одного хозяина должна знать. А вы своими ручищами ее запоганите, она обидится и перестанет гореть». Одним словом, очень Стенька ценил этот подарок. Даже более того, стал атаман считать эту зажигалку талисманом своих побед и вольной жизни.

Так вот, плывут они с персидской княжной по Волге. Решил Стенька после утех с княжной перекурить. Шасть по карманам — нету «Зиппы». Он аж в лице переминимши. «Где, — говорит, — моя зажигалка „Зиппо“?» Обыскали всю ладью — нету индейского подарка-талисмана.

И вдруг, эта княжна, таким тихим и нежным голосочком говорит: «Это такая блестящая коробочка? Так я ей орехи колола, а потом в речку вместе со скорлупками и выкинула, не эфесом же мне твой сабли орехи колоть, да и тяжелая она, сабля эта, а коробочка в аккурат в руку ложится».

Что тут было!

В оконцове Степан взял девку за тулово и швырнул вслед за дорогой его сердцу зажигалкой. Княжна, как водится, нормы ГТО не сдавала, и плавать, соответственно не умела, значит, потонула быстро, как и американская зажигалка «Зиппо».

После этого случая дела с войной у Стеньки пошли очень плохо. Плюнул он, в конце концов, на эту войну и ушел к себе на Дон. А там с горя от утраты индейского подарка-талисмана сильно запил. И так надоел станичникам своими пьянками и драками, что сдали его местные атаманы царскому карателю Долгорукому. Тот отвез Разина и второго его брата Фрола в Москву, где их и четвертовали за любовь к американской свободе и отсутствие патриотизма.

Только и успел Стенька перед смертью сказать: «Простите люди добрые, но без зажигалки „Зиппо“ мне тут делать нечего».

Мораль сей сказки в том, что — неча иностранный опыт бездумно пересаживать на русскую землю. Все одно найдется бесермен или бесерменка, которая этот опыт выбросит или потеряет к едреней фене и все пойдет по старому, потому как у русских есть собственная гордость.

* * *

— Ну, за зажигалку иностранного производства, — призадумавшись, молвил Синдбад. — Я, быть может, Гулю тоже в море вышвырнул бы, не задумываясь. Так ведь, нету у меня ценного подарка, да и Гуля пока еще по моим нычкам не лазит.

— А я тебе, — парировал мишка, — не как инструкцию эту сказку предлагаю. А так просто, для развития кругозора и в качестве обмена культурным наследием.

По ту пору над морем уже зажглись звезды, пахло йодом и давно не стираными шальварами моряков. Гульчатай вновь вышла на палубу, и вдруг, ласково обняла Синдбада, затем, осмотрев помутневшим взглядом всю компанию, предложила: — А давайте сыграем в наперстки… на раздевание.

Синдбад, сослался на то, что ему заступать на капитанскую вахту, нервно встал и побежал на мостик. Зигмунд, сказал, что не играет в азартные игры с незнакомыми барышнями, тем более что снимать ему кроме шкуры нечего. И только один Афанасий навскидку не смог придумать для собственной персоны отмазочной причины, поэтому был вынужден отправиться с царевной в кубрик капитана играть в пока еще неизвестную на Руси игру — наперстки.

Первый половой опыт Афони

Когда Афоня с красоткой оказались в каюте капитана, Гюля, сразу скинула с себя газовую накидку и осталась в одних лишь стрингах. От такого поворота дела, наш герой сильно разволновался и начал нервно ерзать, пряча глаза. Девица же наоборот развалилась на синдбадовой кровати и томно прикрыла глазки.

— А какие, я извиняюсь, правила в этой игре? — решил исправить неловкость Афанасий.

— Все очень просто: вот три наперстка, и всего один шарик. — Гульчатай начала ловко вращать наперстки и перекатывать между ними шарик. — Кручу верчу, запутать хочу… Под каким наперстком шарик?

— Под этим, — наугад выпалил Афоня.

— Оба-на, — кафтан долой. Шарик вот здесь. — Гюльчатай ловко сдернула зипун с обалдевшего Афанасия.

— Кручу, верчу… — Одним словом буквально через пять минут наш герой уже сидел в одних портках, скукожившись, как птица на дожде.

— А сейчас, под каким наперстком шарик? — соблазнительно изогнулась обольстительница. — Ух, ты, угадал. Снимать мне кроме плавок нечего, но игра есть игра. — Гуля подняла ноги вверх, одно ловкое и явно отработанное движение и трусики спикировали в дальний угол каюты.