Афонские рассказы

Отец Андрей с тоской вспоминал те дни, когда он был простым иеромонахом, служил в свою череду и молился в келье, с тихой и спокойной совестью. А теперь все эти скандалы смущали его душу, делали характер жестче, и молиться было все труднее и трудней. Все чаще отец Андрей звонил своему духовному отцу в Америку и «плакался в жилетку», просил его, чтобы он освободил его от тяготящего душу послушания. Старец всегда убеждал его терпеть и не оставлять своего места. В последний раз между ними произошел достаточно напряженный диалог:

– Отец Андрей, терпи, дорогой, Бог тебя в скором времени вознаградит за твое смирение. – Голос старца был, как всегда, мягким и непринужденным.

– Отец Емилиан, я так больше не могу! Молитва не идет, и у меня нет никакого авторитета перед братьями, они… они презирают меня.

– Через «не могу». Андрей, братья уже привыкли к тебе, если поставить другого, будет еще хуже. – Старец всегда мог примирить его с собой и утешить в трудную минуту. Но последний разговор оказался неудачным.

Отец Андрей почти бросил трубку – его нервная система была на грани срыва. Он был достаточно добрым и неконфликтным человеком, вывести его из себя было задачей не из легких. Но сейчас он уже был не в состоянии хранить мир, сейчас он хотел только одного – оставить свое игуменство. Митрополит с его родины – Волоса знал о его проблемах и давно звал его к себе в секретари. Отец Андрей любил монастырь и старца Емилиана, но сомневался в целесообразности своего пребывания на игуменском посту. Он уже подумывал, что принять предложение митрополита – не самый худший выход из создавшейся ситуации.

Однажды, после неприятного спора с экономом по какому-то пустяковому поводу, терпение отца Андрея лопнуло. Неожиданно ему стало вдруг спокойно и даже весело. Все! Он уходит со своего поста. Несмотря на постановление собора и благословение старца. Он уходит.

Сообщив свое решение братьям и отцам обители, он позвонил в Протат и долго выслушивал вразумление Прота о том, что не подобает оставлять по своей воле возложенное Церковью служение. Он в сотый раз услышал притчу Господню о нерадивом слуге, зарывшем свой талант в землю, но это уже не помогало. Он принял решение, и он его осуществит. Прот, перед тем как разговор закончился, сказал, что его отставка не будет принята еще в течение недели.

Отец Андрей, подчиняясь монастырскому уставу, ничего не взял с собой, кроме некоторых личных вещей; попрощался с братьями и отцами, которые, казалось, были расстроены таким поворотом событий и упрашивали его остаться. Он извинился и попросил у братии прощения. Весь Филофей провожал его до машины.

Монастырский шофер довез его до Дафни, и – уже бывший – игумен ждал, когда подойдет паром и он отправится на большую землю.

Игумен стоял и вспоминал свое беззаботное послушничество. Неожиданно он увидел, что рядом на скамеечке сидит необычного вида женщина, благородная и с царственной осанкой, одетая во все черное, и записывает что-то в толстую тетрадь. Отец Андрей не страдал любопытством, но здесь он не смог удержаться и подошел к ней:

– Простите меня, а что это вы записываете?

Женщина посмотрела на него и указала на подплывающий к пристани паром:

– Сегодня из Уранополи на этом пароме на Афон приехало два человека, которые хотят здесь остаться до самой смерти. Я записываю их в свой журнал.

Отец Андрей посмотрел, как она записала два имени, а затем вычеркнула большим зеленым карандашом какие-то другие имена.

– А почему вы вычеркнули другие имена?

Женщина закрыла тетрадь и ответила:

– Это те монахи, которые готовы были терпеть искушения до самой смерти, но, увы, не выдержали испытаний и решили покинуть гору по собственной воле. Их имен больше не будет в моем журнале. – И она всем своим видом показала, что не намерена больше продолжать разговор.

Игумен задумался и отошел к парому, который уже подплыл и выпускал паломников, монахов и автомобили. Он подумал, что вот сейчас на святую землю Афона приехали еще два подвижника, которые посвятят свою жизнь Христу и Матери Божьей.

Вдруг, как молнией, ударило в голову: а откуда здесь, на Святой горе, женщина?! Отец Андрей быстро развернулся и пошел к той скамейке, но уже никого на ней не обнаружил. Лишь вокруг было разлито необычайное благоухание.

– Пресвятая! – Монах стоял в изумлении перед этим явлением. Паром уже собирался отплывать, но отец Андрей остался на берегу. Игумен внял предостережению Владычицы и своим ходом вернулся в Филофей.

Братья приняли его на удивление ласково и приветливо. Отец Андрей вновь принял игуменство и с тех пор относился к благословению своего старца с еще большей верой и благоговением.

Берег спасения