Афонские встречи

Но не дремлет враг нашего спасения. А когда он видит человека почти спасенного, то во много раз усиливает свою работу. И каким-то образом Иаков вместо того, чтобы ехать на Афон и принять Православие, вдруг оказался в Англии машинистом парохода, совершающего рейсы из Англии в Нью-Йорк. Но Бог протянул ему руку помощи, и вот корабль, на котором плыл Иаков, попал в страшную бурю. Корабль затонул, погибли и его пассажиры. Их было около 300. Чудом спасся только Иаков. Сам он ничего не помнил. Помнил только, что его смыло водой и выбросило на поверхность. Когда он очнулся, то парохода уже не было. Огромные волны поднимали его метров на 20 вверх и бросали вниз. Но вот буря улеглась, и оказалось, что он один-одинешенек в море. Почти 60 часов он пробыл в воде. В это время ему было видение святого великомученика, и он получил от него вразумление. Тут-то будущий инок вспомнил о своем былом решении принять Православие.

Вскоре его заметили с французского корабля, подняли на палубу и доставили во Францию. Там ему пришлось некоторое время лечиться, и когда он выздоровел, то решил идти на Афон поклониться целителю Пантелеимону и принять Православие. Но до этого, видимо, как немец, привыкший все делать по порядку, он отправился на родину и рассказал отцу о своем намерении. Отец сильно разгневался на него и прогнал его прочь. И он из Баварии отправился на Афон пешком — такой обет он дал великомученику. Представьте себе путь этого паломника: через Швейцарию, Венгрию, Македонию шел он к своей цели и вот пришел в Солунь, оттуда пошел дальше, на Афон. И вот уже он приходит в Крумицу и рассказывает старцу, зачем пришел на Святую Гору.

Пантелеимонова монастыря он достиг накануне Пасхи. Тогдашний гостиник монастыря о. Пафнутий привел необычного паломника к игумену Мисаилу. Отец игумен внимательно выслушал немца и определил его в мастерскую к электротехнику монастыря о. Досифею. И начал бывший лютеранин подвизаться: ходил на богослужения, крестился по-православному, прикладывался ко святым иконам и мощам. Но долгое пребывание в воде во время катастрофы плохо сказалось на его здоровье, и у него открылась чахотка. Еще по пути на Афон, в Австро-Венгрии, ему пришлось лежать в больнице, но тогда он поднялся на ноги. И вот уже пришлось ему лечь в монастырскую больницу, и он, чувствуя скорый конец, стал настойчиво просить игумена присоединить его к Православию. Болезнь его развивалась быстро, и уже невозможно было провести этот обряд в соборе — далеко было идти от больницы, которая находилась за воротами монастыря. Пришлось обряд присоединения совершить в больничном храме в честь иконы Божией Матери «Скоропослушница». 22 мая прошел он исповедь, но без разрешения, так как еще не был присоединен, а через несколько часов состоялся сам чин. По просьбе присоединяемого он получил новое имя в честь великомученика Пантелеимона, его покровителя. Затем присутствовал, правда, уже сидя, на литургии, которую служил сам игумен, и приобщился Святых Таин. На следующий день он снова причастился, а на третий день этот человек, совершенно очищенный от грехов, отошел в вечность, где пребывает рядом со своим покровителем великомучеником Пантелеимоном. Вряд ли у какого-нибудь верующего человека могут быть в этом сомнения.

За три дня до смерти больной видел удивительный сон. Настолько удивительный, что он, несмотря на свое крайнее изнеможение, нашел в себе силы подняться, прийти к своему старцу-наставнику о. Досифею и пересказать сон ему. Видел немец Пантелеимон, что идет он по равнине без дороги. Кругом пыль. Жара невероятная, чувствует, что сильно устал, и вдруг видит обширнейший сад, у которого нет конца. В саду этом прекраснейшие деревья с плодами, все покрыто красивыми цветами. И все в этом саду было красиво и величественно и не могло быть описано языком человеческим. И видит немец: вокруг в разных местах сада гуляют монахи, много монахов. Он сел, чуть-чуть отдохнул и пошел дальше. Вдруг увидал красивые врата, у которых стояли двое: отец и сын. Хочет он войти в эти врата, но не может: эти двое не пускают его. Они говорят ему: «Там находятся только те, кто много потрудился в обители». И сколько ни просил, не пустили внутрь. Тут он проснулся.