Девушка, открывающая душу и тело своему другу, открывает таинства всего женского пола; каждая девушка — хранительница женских мистерий. Есть случаи, когда крестьянские девушки выглядят, как королевы, душой и телом.
Действительно, все люди откладывают свои дела и раскаиваются в этом. Но я полагаю, что самый деятельный человек имеет столько же оснований раскаиваться, сколько и самый ленивый; ибо тот, кто больше делает, видит больше и ясней, что можно было бы сделать.
Есть люди, способные верить всему, что им по душе. Счастливые создания!
Ошибаться потому свойство человека, что животные мало или совсем не ошибаются, по крайней мере, самые умные из них.
Самые здоровые и красивые, пропорционально сложенные люди — это те, которых ничто не раздражает. Коль скоро кто-нибудь обладает каким-то недостатком, он имеет и свое собственное мнение.
Ходячее выражение о том, что жизнь ученого заключается в его произведениях, следует сильно ограничить.
Честный человек и мошенник просто путают понятие «мое» и «твое». Один считает первое за второе, а другой — второе за первое.
Если бы кто-нибудь завещал 100 тысяч луидоров величайшему плуту Германии, сколько бы нашлось претендентов на наследство!
Красивых женщин причисляют сегодня к талантам их мужей.
Он не имел никакого характера, но когда ему хотелось его иметь, ему приходилось сперва его присвоить.
Парень, который украл однажды 100 000 талеров, уже может в дальнейшем честно прожить жизнь.
Боязливо размышлять и обдумывать, что можно было бы сделать в свое время, — худшее, что можно сделать теперь.
Когда человек сделает что-либо неудачно вопреки ожиданию, то другие обычно замечают: «Подумаешь! Этак и я могу!» Редкое проявление скромности!
Чтобы подчеркнуть достоинство своих подписчиков, «Британский Меркурий»[190] (1789 г., № 8, стр. 232) в благодарственном адресе Питту[191] указывает, что их состояние определяется в совокупности в 40 миллионов фунтов стерлингов. Своеобразный способ оценивать достоинство людей, по крайней мере, их единодушие!
Школьный учитель и профессор выращивают исключительно виды, а не индивиды. Мысль, заслуживающая весьма большого внимания и обсуждения.
Высшее, до чего может подняться, благодаря опытности, не очень умный человек, — это находить слабости у лучших людей.
Больных телом столько же в действительности (если не больше), сколько и в собственном воображении; здоровых разумом столько же в собственном воображении (если не гораздо больше), сколько в действительности.
Просвещение всех сословий состоит[192], собственно, в
Кто имеет меньше, чем желает, должен знать, что он имеет больше, чем заслуживает.
Vestra salus — nostra salus.[193]
Лучший способ хвалить живых и умерших — это, используя по возможности все знания о людях, извинять их слабости. Но только не приписывать им добродетелей, которыми они не обладали, это все портит и даже истинное делает подозрительным. Извинение недостатков говорит в пользу хвалящего.
Слава знаменитейших людей всегда отчасти объясняется близорукостью тех, кто ими восхищается, и я убежден, что им отравляет всю их славу сознание, что их видят насквозь люди, обладающие меньшей славой, но зато большим умом. Собственно, спокойное наслаждение жизнью может дать только истина. Ньютон, Франклин — вот это были люди, достойные зависти.
...Как мало друзей остались бы друзьями, если бы они могли полностью узнать мысли друг друга.
Его извинения в своих ошибках звучат порой неплохо, но обычно это столь же мало помогает его промахам, как при игре в кегли помощь головой, плечами, руками и ногами, когда шар уже брошен. Это — скорей желание, чем полезное действие.
Каждый всегда готов поумнеть благодаря понесенному ущербу[194], если только этот первый по учительный ущерб будет возмещен.
Он не был рабом своего слова, как принято выражаться, напротив, — его обещания терпели такой деспотизм, что он распоряжался ими, как ему вздумается.
Сочувствие — неважная милостыня.
Можно представить себе уши, для которых все народы говорят на
Люди, которые изобрели прощение грехов посредством латинских формул, виновны в величайшем нравственном упадке мира.
Так как каждый человек может сойти с ума, то я не вижу оснований, почему это не может случиться и с целой мировой системой.