Он застыл в изумлении. Из черноты неожиданно рождалась чудовищная масса воды – он даже представить себе не мог, что такая существует на свете. У неё завивался гребень, она поднималась все выше и обрушивалась на землю с глухим грохотом, а затем с шипением отступала, чтобы возобновить атаку со свежими силами. Море! Он понял, что это и было чудо – море, …о котором почтительно отзывались самые отважные путешественники, … и, когда одна длинная, самая дерзкая, волна стремительно бросилась по песку вперёд, чуть было не замочив его сандалии и лизнув край гандуры, на него навалился такой страх, что он даже не сумел отпрыгнуть назад, чтобы спастись бегством. <…> Если он думал, что теперь, после снега, города и волн, его уже ничем не удивишь, то зрелище, развернувшееся перед его глазами на рассвете, развеяло это заблуждение, поскольку цвет вздыбленного и ощетинившегося моря – свинцово-серый, с металлическим отливом – обладал свойством завораживать, погрузив его в глубокий транс.
Он очень любил здешнее море, говоря, что оно того же цвета, что у него на родине, и, часто стоя на пляже, наигрывал свои самые печальные напевы и уверял, что море замолкает, чтобы их послушать.
Оно (море. –
От звуков моря легко на сердце. Далёкие просторы завораживают. Новые горизонты – не всегда перемена к лучшему.
Оторванному цивилизацией от общения с природой человеку и парус – будто пароль, дающий право на возвращение в молодость. Парус юн всегда. И те, кто отдаёт ему свои души, тоже всегда молоды. Вот почему, наверное, все больше новобранцев встают под паруса.
Очень трудно описывать море. Знаете, какое описание моря читал я недавно в одной ученической тетрадке? «Море было большое». И только. По-моему, чудесно!
Ощущение внутреннего умиротворения, которое приносит спокойное созерцание морского берега тихим ранним утром, или бурное веселье, охватывающие вас, когда вашу хрупкую лодку несёт огромная волна, – это счастье, выпадающее на долю немногих.
Первое знакомство с морем потрясло меня. …Я смотрел на море. Со мной что-то сделалось. Не знаю что: безграничное спокойствие, чувство, что я вернулся. С тех пор море всегда было для меня простой, но достаточной метафизикой. Я не умею говорить о море. Знаю только, что оно разом освобождает меня от всех обязательств. Всякий раз, глядя на него, я становлюсь блаженным утопающим.
Песня Синих Морей под косыми плывёт парусами, / В тихих бухтах звучит на стальном языке якорей… / Не ходи в океан равнодушный с пустыми глазами – / Не услышишь ты в нем никогда Песню Синих Морей.
По ночам слышно, как бесконечно шумит море. Этот величественный шум всегда вызывает мысль, что человек должен прекратить мучительное существование последних лет, полное страха и войн, будь они архигорячие или архихолодные, прекратить власть недостойных над достойными.