Афоризмы. Русские мыслители. От Ломоносова до Герцена

Зависть и благородное соревнование , как два человека, сходные лицом, голосом, поступью – словом, всеми наружными приметами; но совершенно различные свойствами сердца. В шуму светском и во мраке страстей часто принимают одну за другое . Что ж открывает между ними разницу? – Действие их. Соревнование , видя достоинство , восходящее по лестнице , им самим сооруженной, старается устроить подобную и себе, чтоб достигнуть той же высоты. Зависть , напротив, ползет и подгрызает ступени, по которым всходит достоинство. «Пусть я и никогда не возвышусь, – говорит всегда зависть , – да лишь бы оно упало!» (Ф. Н. Глинка, 6, 3, Мысли)

Пороки имеют какую-то клейкость; оттого порочные вечно один к другому липнут. Они всегда вместе, заодно. Подойди близко к толпе их, пристанет, и не скоро отклеишься. (Ф. Н. Глинка, 6, 3, Мысли)

Вздорный человек, как колючий репейник при дороге: идешь мимо и не увидишь, как прицепится!.. (Ф. Н. Глинка, 6, 3, Мысли)

Насмешник похож на ежа: он колет даже и тогда, когда его ласкают. (Ф. Н. Глинка, 6, 3, Мысли)

Чем больше на кого ополчается зависть и клевета, тем больше должно предполагать в нем достоинства. Это такая неоспоримая истина, что вместо того, чтоб спрашивать: имеет ли он истинные дарования, – довольно спросить: имеет ли он завистников? (Ф. Н. Глинка, 6, 3, Мысли)

Есть добродетели, уму принадлежащие, другие – сердцу; благодарность, лучшая из наших добродетелей, или, вернее, отголосок многих душевных качеств, принадлежит сердцу. (К. Н. Батюшков, 14)

…Начнем искать погрешностей и в нашем поэте, хотя для того, чтобы потешить людей, которые дорожат чужою ошибкою, думая, что мгновенное затмение дарования придает блеск их постоянной ничтожности. Стараться угождать всем – есть правило, которое в нравственном последствии может завести далеко; но зачем отказывать в угождении невинном, когда оно предписывается нам и общежитием и вежливостью? (П. А. Вяземский, 31)

Есть кой-какие очень приятные грехи, для которых стоит потаскать тело на своих костях известное число годов… (О. И. Сенковский, 5)

…Лучше смотреть на траур добродетели, чем на веселие порока. (О. И. Сенковский, 6)

Он был человек добрый и честный, но его ум был дурак. Если б ум его был умен, то сидел бы смирно, не вмешиваясь ни во что, не обнаруживая даже того, что он живет на свете, и отвечая на все: «Мое дело сторона!». (О. И. Сенковский, 7)

Если святые обличали согрешающих и нечестивых, то обличали по велению Божию, по обязанности своей, по внушению Святаго Духа, а не по внушению страстей своих и демонов. Кто же решится самопроизвольно обличать брата или сделать ему замечание, тот ясно обнаруживает и доказывает, что он счел себя благоразумнее и добродетельнее обличаемого им, что он действует по увлечению страсти и по обольщению демонскими помыслами. (Игнатий, 1, О ревности душевной и духовной)

Лучше сознаться в неведении, нежели выказать ведение душевредное. (Игнатий, 1, О жительстве по совету)

Добродетельный и благонамеренный не нуждается представляться таковым; напротив того, кто любит грех, чья воля в грехе, тому нужна личина. Простоту рождает вера… приблизиться к Богу невозможно иначе, как простотою. (Игнатий, 7, 10)

…Добродетель без скорби не есть добродетель. (Игнатий, 7, 15)

Добродетели наши должны непременно иметь примесь нечистоты, происходящей от немощей наших. Не должно с души своей, с своего сердца требовать больше, нежели сколько они могут дать. (Игнатий, 7, 21)

…Те люди, кои требуют от ближних совершенного устранения недостатков, имеют об этом предмете ложное понятие. (Игнатий, 7, 57)

Без искушений приблизиться к Богу невозможно. Неискушенная добродетель, сказали святые отцы, не добродетель! Если видите кого-нибудь величаемого от людей православных добродетельным, а он живет без всяких искушений, преуспевает в мирском отношении, – знайте: его добродетель, его православие не приняты Богом. (Игнатий, 8, 171)

…Теперь, за тридцать лет от роду, он, как шестнадцатилетний мальчик, готовился начать свою жизнь, не замечая, что дверь, ближе и ближе открывающаяся, не та, через которую входят гладиаторы, а та, в которую выносят их тела. (А. И. Герцен, 1, 2, 1)

…Есть за людьми вины лучше всякой правоты. (А. И. Герцен, 1, 2, 1)

…У каждого рано или поздно дойдешь до его горизонта, дойдешь до рва, чрез который он пересадить не может… (А. И. Герцен, 1, 2, 6)

Конечно, и Робинзон, когда жил один на острове, был примерным человеком, никогда в карты не играл, не шлялся по трактирам. (А. И. Герцен, 2)