Афоризмы старого Китая

Жуйянь каждый день обращался к самому себе, говоря: «Господин!» И сам отвечал: «Слушаю». После этого он говорил себе: «Протрезвись!» И опять отвечал: «Слушаю».

«А потом, — продолжал он, — не позволяй другим обманывать себя». «Слушаю, слушаю», — вновь отвечал он сам себе.

Умэнь заметил: Старина Жуйянь покупает то, что сам продает. Он устраивает представление в масках. Одна маска — тот, кто спрашивает. Другая — тот, кто отвечает. Одна говорит: «Протрезвись». Другая говорит: «Не позволяй другим обманывать себя». Ни одной из этих масок нельзя верить, а тот, кто вздумает подражать Жуйяню, уподобится лисе-оборотню[47].

Есть ищущие Путь, не ведающие подлинною лика,
Ведь они считают истинным лишь собственный ум
Это сознание — корень жизни и смерти в круговороте кальп,
А невежды называют его изначальным человеком.

13. Дэшань приносит чашку

Однажды Дэшань пришел на кухню с чашкой в руках. Сюэфэн, распоряжавшийся на кухне в тот день, сказал ему:

— Час обеда еще не настал. Куда это вы направились?

Дэшань вернулся в свою келью.

Сюэфэн рассказал о случившемся Яньтоу, и тот сказал:

— Видно, наш Дэшань не понимает истину последней строки[48].

Услыхав про это, Дэшань велел слуге привести к нему Яньтоу и спросил:

— Ты не одобряешь старого монаха?

Яньтоу дал ему понять, что это так.

На следующий день Дэшань вышел проповедовать и говорил совсем не то, что прежде. Яньтоу, пришедший послушать, захлопал в ладоши, рассмеялся и сказал:

— А все же наш старик понимает высшую истину. Во всей Поднебесной никто с ним не сравнится!

Умэнь заметил: Если говорить о высшей истине, то она и не снилась ни Яньтоу, ни Дэшаню. Если хорошенько поразмыслить, и тот, и другой — только куклы.

Тот, кто поймет истину первой строки,
Поймет истину последней строки.
Последняя строка, первая строка,
Не одно ли это и то же?

14. Наньцюань разрубает кошку

Наньцюань узнал, что монахи Западного и Восточного залов монастыря заспорили о том, кому принадлежит монастырская кошка. Он схватил кошку и сказал монахам:

— Тот из вас, кто скажет правду, спасет кошку.

Все промолчали, и тогда Наньцюань разрубил кошку пополам.

Вечером в монастырь вернулся Чжаочжоу. Наньцюань рассказал ему о случившемся и спросил его, что бы он сделал на месте монахов. Чжаочжоу снял сандалии, положил их себе на голову и пошел прочь.

— Если бы ты был там, кошка была бы спасена! — воскликнул Наньцюань.

Умэнь заметил: Зачем Чжаочжоу положил сандалии на голову? Если кто-то знает ответ, он поймет, что Наньцюань не впустую давал свое обещание. А тот, кто не знает, пусть поостережется.

Если бы Чжаочжоу был на месте,
Все вышло бы наоборот:
Чжаочжоу выхватил бы нож,
И Наньцюань молил бы о пощаде[49]

.

15. Три удара Дуншаня

Дуншань пришел к Юньмэню, и тот спросил его, откуда он.

— Я из Чаду[50], — ответил Дуншань.

— В каком храме вы останавливались на лето? — спросил Юньмэнь.

— В храме Баоцзы, что в Хунани[51], — ответил Дуншань.

— А когда вы покинули его? — продолжал Юньмэнь.

— В восьмую луну, 25-го числа, — последовал ответ.

Юаньмэнь сказал:

— Я должен дать тебе три удара палками, но я тебя прощаю.

На следующий день Дуншань поклонился Юньмэню и спросил его:

— Вчера вы освободили меня от трех ударов палками, но я даже не знаю, в чем моя вина.

— Да ты просто набитый рисом мешок, который таскается с места на место! — закричал Юньмэнь.

В это мгновение Дуншань прозрел.

Умэнь заметил: Юньмэнь задал Дуншаню много корма, так что тот смог скакать дальше, и дом Юнь-мэня не захирел. Вечером Дуншань скитался в море «истинного» и «ложного», но на рассвете он пробил свою скорлупу. Дуншань одним махом прозрел истину — ведь он не отличался щепетильностью. Но позволительно спросить: заслужил ли Дуншань три удара палками? Если да, то их заслуживает каждое дерево в лесу. Если нет, то Юньмэнь просто лжец. Тот, кто узнает ответ, будет дышать с Дуншанем одним воздухом.

Львица обучает детенышей без церемоний,
Львята прыгают, а львица сбивает их наземь.
Мудрый встретился с ограниченным человеком:
Первая стрела ударила вскользь, вторая стрела вошла глубоко.

16. Колокола и монашеская тога

Юньмэнь сказал:

— Мир так велик. Для чего же мы вслушиваемся в удары колокола и надеваем монашескую тогу?