Африка африканеров

— В этой стране не дано разбогатеть никому из африканцев. За исключением разве тех, кто становится бандитом или работает на полицию. Да и то! Труд врачей и учителей оплачивается административными органами, ведающими делами банту, по самому нищенскому тарифу. У белого врача может быть частная практика, у меня — нет. Да разве у кого из африканцев есть деньги на врача? К тому же, подумайте сами, придет ли человеку, умирающему от голода, мысль обратиться к врачу? У 90 % населения Совето жизненный уровень намного ниже минимума, необходимого для существования. Действует, как видите, принцип естественного отбора: выживают лишь самые крепкие организмы. Здесь свирепствуют такие страшные болезни, как туберкулез и биллиардоз, поражающие в первую очередь женщин, стариков и детей. А это совпадает с устремлениями правительства, которому требуются мужчины, и только мужчины, для работы на рудниках.

Когда стемнело, пришел человек, встречу с которым мне здесь назначили. Он очень молод, невысок ростом, хрупок. У него довольно темное лицо со слегка азиатскими чертами. Маленькая бородка клинышком делает его похожим на Хо Ши Мина. Мы остаемся с ним вдвоем на кухне. Друг, который привел меня сюда, и доктор ушли в соседнюю комнату, они наблюдают за всем, что происходит вокруг дома.

Юноша говорит, что ему нельзя здесь долго оставаться, поэтому надо торопиться, чтобы успеть обо всем поговорить. Прежде всего он хочет узнать что-нибудь о своих друзьях из АНК, которых я сумела повидать в Лондоне или в Алжире. Я отвечаю, что вот уже три месяца, как покинула Европу. Он укоряет меня за то, что я не установила с ним контакт пораньше. Объяснила, что решила прежде всего поездить по стране.

Я говорю моему новому знакомому, что часто слышала от людей, возвращавшихся из ЮАР, будто бы движение Сопротивления мертво, а африканцы пребывают в апатии и смирении. С тех пор как Мандела, Сисулу, Мбеки и те, кого судили вместе с ними, были приговорены в Ривонии к пожизненному заключению, единственными процессами были якобы процессы над белыми, которых обвиняли в принадлежности к компартии. Правда ли все это? Он качает головой:

— Мне известно, что за границей рассказывают такое. Но это неправда. Да, конечно, арест штаба Умконто был для нас тяжелым ударом. Но с тех пор мы уже перестроили свою работу. Мы многому научились. А теперь спокойно готовимся. Хотя трудностей немало…

Я прошу его перечислить мне их.

— Ну, во-первых, существуют определенные трудности в области борьбы — назовем ее массовой, ненасильственной, — они выражаются в необходимости сочетать деятельность таких организаций, как Конгресс цветного населения или, скажем, САКТУ, являющихся легальными, несмотря на то что лидеры их томятся в тюрьмах, с работой нелегальных организаций, например АНК или Конгресса демократов. Это обязывает нас вести внутри Союза конгрессов довольно разнообразную работу, отвечающую самым разным задачам. Немалые трудности возникают и в результате невозможности встреч для представителей различных расовых групп, каждая из них живет в отдельной, строго ограниченной зоне. Люди разных национальностей не могут заниматься совместно никакой легальной деятельностью, даже если она никак не связана с политикой. (Он улыбается.) Вот, например, если бы мы с вами были сторонниками апартхейда и нас свел бы простой случай, да и беседовали бы мы только о погоде, — и вас и меня могли бы посадить в тюрьму.

Я говорю ему, что, проведя три месяца в этой стране, я плохо себе представляю дальнейшее развитие событий.

— То, что происходит сейчас, — отвечает он, — это бег против часовой стрелки. В настоящий момент и еще на долгие годы вперед ЮАР во многом зависит от иностранных капиталовложений, в этом-то и заключается ее уязвимая сторона. В тот день, когда западные державы, которые поддерживают Фервурда, т. е. США, Великобритания, Западная Германия и все больше и больше… (насмешливый взгляд в мою сторону) Франция, бросят его на произвол судьбы, разразится катастрофа. Он это прекрасно понимает и потому все ожесточеннее старается воздвигнуть свою собственную промышленную империю, контролируемую государством и африканерами, которая позволила бы ЮАР жить в замкнутом пространстве и быть достаточно могущественной, для того чтобы никто не смог ее одолеть.