Африка глазами наших соотечественников

На одной ближайшей от этого острова скале сохранились развалины христианской церкви; можно полагать, что эта благословенная семья принадлежала некогда христовой пастве; любопытно было бы узнать, не остались ли в них искры погасшего света. Последний остров, Генизаб, уже походит на подводный камень, и за ним открываются миллионы черных безобразных камней, по которым скачут с шумом дробящиеся волны Нила. Но чтобы вполне видеть это грозное место, надобно взойти на самую вершину огромной скалы Эбшир, которая сходит отвесно в Нил; черные камни и пенящиеся волны в страшном смещении, кажется, кипят вместе, а вокруг вас такое запустение, которое пугает; прибавьте к этому зверский вид наших провожатых, и вы вспомните о свирепых катадунах, обитавших здесь, по мнению древних писателей. Цицерон говорит, что катадуны лишены слуха от ужасного шума, производимого Нилом через его падение с высоких гор. В прошедшем столетии французский путешественник Павел Люка представил не менее баснословный рассказ о порогах Нила у Ассуана. Древние говорили об этом таинственном крае по одним преданиям. И теперь арабы рассказывают чудеса о порогах Нила. Вожатый Бурхарта сказал ему, что тут воды Нила падают как бы с неба!..

Арабы называют эти большие пороги Дженадель. Местах в трех или четырех быстрота Нила ужасна, и от сопротивления камней поднимается водяная пыль. Течение Нила с юга заслонено отчасти шпицами уродливых скал; промежду их видно принадлежащее уже Донголе какое-то строение, которое называется Гамке, и еще другие развалины, где был некогда греческий монастырь. Бурхарт видел там остатки церкви.

Это место производит глубокое впечатление на зрителя. Таинственность Нила и его торжество над мощными преградами природы воспламеняют воображение…

Нынешние нубийцы, составленные из двух колен бедуинов Джовабере и эль-Гарбие, происходят от бедуинов арабских, которые проникли сюда за полчищами Магомета. Потомки прежних коренных нубийцев, которые, как мы сказали, были обращены в христианство, видны еще около Серры и Тафе, на север от Уади-Гальфа. Колено эль-Гарбие, будучи теснимо коленом джоваберов, отправило депутатов в Константинополь к султану Селиму; он прислал на помощь к ним значительный отряд босняков, которые, соединясь с бедуинами эль-Гарбие, восторжествовали над их соперниками. С той поры босияки остались в Нубии; они возобновили укрепления в Ассуане, в Ибриме и в Саие. Потомки этих босняков, забывши уже язык и обычаи своих предков, доселе встречаются в этих местах и в Дере; они отличаются от нубийцев смугловатостью своей кожи, меж тем как цвет кожи нубийцев совершенно черный.

Туземцы разделяют Нубию — в общем смысле — на две части: первую, которая простирается от острова Филе до Уади-Себуа, называют они Уади-Кенус; а вторую, которая занимает все пространство, заключенное между Уади-Себуа и северною границею Донголы, называют Уади-Нуба. Ныне Нубия разделена на четыре округа: Келабше, Дер, Ибрим и Уади-Гальфа. Каждый из этих округов подчинен каймакану; но все они находятся в зависимости от каймакана Дера. Округ Келабше простирается от острова Филе до Гарб-Мерое. Гранитные, базальтовые и аспидные горы, стесняющие Нил, оставляют, как мы видели, самую узкую полосу земли для обрабатывания. Округ Ибрима оканчивается знаменитым храмом Ипсамбула. Гора Ипсамбула и большие пороги составляют границы округа Уади-Гальфа. Мег-мет-Али собирает с Нубии от 250 до 300 тысяч рублей дохода и, сверх того, с каждого каймакана или кашефа по 3 1/2 тысячи рублей. Каймаканы с своей стороны имеют довольно значительный доход. Преступления входят также в отрасль нх доходов; таким образом, убийца, чтобы откупиться, должен поставить 6 верблюдов и 7 баранов. Кражи также обложены штрафами по мере своей значительности.

Возвратясь в Уади-Тальфа, к моей дагабии, я нашел ее уже совершенно готовою для возвратного плавания, то есть без мачт и без парусов, но с прилаженными веслами. При обратном плавании по Нилу барка пускается по течению реки, вспомоществуемая, смотря по надобности, веслами; когда же мало гребцов, то барка плывет просто по течению реки, вертясь вперед то кормой, то носом, то боком, так что путешественник, видя солнце попеременно с разных сторон, с трудом может сообразить место, на котором он находится. Однако мои арабы гребли довольно прилежно и даже с громкими песнями, примешивая в них похвалы собственно мне, например, по смешному переводу моего драгомана: «Да сопутствует тебе пророк и его двоюродный брат (Али)! Куда ты нас завез? В Уади-Гальфу, где мы никогда не думали быть!», припевая беспрестанно «рауах-ямелих! рауах-джпнинар (т. е. генерал) рауах! — бис-саламе!» и пр.