Африка грёз и действительности (Том 1, все фотографии)

Мы подошли к карте. Она изображала территорию площадью более полумиллиона квадратных километров. В нижнем левом углу были перечислены все 18 источников, из которых лишь половина давала воду в достаточном количестве. Рядом с географическими данными у большинства колодцев имелись дополнительные пометки «brackish water» или «very brackish water» — «соленая вода» или «очень соленая вода»…

Все эти источники были разбросаны на площади в 170 тысяч квадратных километров, то есть на территории, на одну треть превышающей площадь всей Чехословакии. Пунктирная линия вела от Асуанской плотины в юго-западном направлении к горам Гарра и поворачивала потом к югу в 20–24 километрах от подножья гор Син-эль-Каддаб. Затем около прямой линии мы нашли мелкую надпись по-английски «Approximative direction» (приблизительное направление). Далее следовало несколько ориентиров, из которых лишь у немногих были отметки, к западу от гор Каддао была краткая пометка: «Неизвестные, неисследованные места».

Нам невольно вспомнились старинные карты Африки с белыми пятнами и пометками на латинском языке «Hic sunt leones»[56]. Единственный колодец на северном отрезке нашего пути находился в 30 километрах от трассы и был обозначен точными географическими координатами «23° 54' N, 32° 19' E». Нил в некоторых местах удалялся от трассы более чем на 100 километров. Это означало бы для нас многодневный переход за водой при жаре в 50 градусов.

На следующий, четвертый, день нашего пребывания в Асуане к нам в гостиницу пришел майор и вполголоса сообщил, что из Каира только что получена телеграмма, разрешающая проезд по пустыне.

— Не говорите только полковнику, что вы уже знаете об этом, — сказал он с улыбкой и ушел.

Жребий, таким образом, был брошен.

Час спустя позвонил полковник и предложил нам закончить последние формальности и утром следующего дня вместе с сопровождающей машиной быть перед таможней.

— Вам повезло, что пришел положительный ответ из Каира. Я этого не ожидал.

Началось хождение по мукам в Асуане. Мудир-губернатор Асуанской области, начальник полиции, санитарный инспектор, пограничный врач, офицер, ведающий паспортным отделом, представители суданских учреждений, таможенники и бог знает кто еще. Везде нас ожидали длинные разговоры и расспросы. Вечером нас пригласили в офицерский клуб на собрание и для прощания. В Асуане это было, видимо, событием для местного общества. Мы чувствовали себя, как в генеральном штабе перед битвой. С одной стороны советы и подбадривания, с другой — предостережения и скептические реплики.

— Если вам случится заблудиться, не теряйте голову, — сказал майор, который с самого начала произвел на нас впечатление очень серьезного человека. — Не горячитесь и не пытайтесь искать нужное направление в возбужденном состоянии. Выспитесь спокойно и лишь на следующий день принимайте решение…

Получаем новые справки о прививках, удостоверение из таможни, свидетельства из полиции и мудирии и, наконец, соответствующие печати в наши паспорта. Выезд из Египта оформлен, но от его южных границ нас еще отделяет 200 километров пустыни. После всех разговоров нам стало ясно, что никто в Асуане не знает дороги до Вади-Хальфы на всем ее протяжении ни по левому, ни по правому берегу. Проводника хотя и проверили по картам, но он ничего не может сказать об условиях для автомобиля на этом участке. Большинство советовало нам ехать по западному берегу, хотя никто не мог сказать — почему. Разговор впустую.

— Если что-нибудь случится с вами в первый же день пути, когда вы будете проезжать самый трудный участок, то ищите помощи в Асуане. Вы доберетесь сюда пешком не дольше, чем за день. В путь, однако, пускайтесь не днем, а ночью, ориентируясь по звездам.

Поздно вечером мы вышли из офицерского казино и побрели напоследок по асуанскому базару, который только пробуждался к ночной жизни. Разорванные, с заплатками балдахины над узкой уличкой в отблеске мерцающих керосиновых фонарей принимают причудливый вид. Между грудами пестрых товаров в толпе смешались эфенди в белых костюмах европейского покроя, арабы в галабеях, египетские солдаты и полицейские, оборванные полунагие кочевники из пустыни и несколько любопытных туристов в коротких штанах. Запах жареной бараньей печенки смешивается с запахом дыма древесного угля и с едким ароматом кадила, которым кудрявые подростки окуривали за бакшиш одну лавку за другой. К журчащим низким тонам арабской, греческой и английской речи время от времени примешивается рев ослов. А над всем этим доминирует резкая граммофонная музыка из арабских кафе.

Мы невольно направили свои шаги к мудирии, где во дворе стояла одинокая «татра», которую мы после обеда подвергли последнему осмотру. Подтянули масляный фильтр, сменили масло, добавили вазелин в масленки, отрегулировали два клапана, очистили ребра цилиндров и воздушные фильтры от остатков пыли с нижнеегипетских глиняных дорог. Мотор работал, как часы.